Корона Аквилонии

Я вынул из рукава пергамент, подошел к трону, поднялся по мраморным ступенькам и передал свиток королю. Нумедидес безучастно пробежался глазами по строчкам, молча отложил бумагу на подлокотник. Я заметил, что в левой ладони он сжимает украшенный мелкими рубинами золотой пузырек.

— От этого яда погиб мой дядюшка, — тихо-тихо, так чтобы слышал только я один, проговорил Нумедидес. — С чего начали, к тому и пришли, не так ли? Уберите вашу бумажку сударь… Я умру королем. Все ведь потеряно, верно?

— Боюсь вы правы, ваше величество, — столь же тихо сказал я.

— Восхищаюсь вашей хитростью и силой…Впрочем, теперь это не важно. Прощайте.

Нумедидес резко сорвал крышечку и был готов проглотить содержимое склянки, но неожиданно вмешался Конан — он видел, что отречение, предававшее перевороту вид законности, не подписано. Варвар прыгнул к трону, выхватил склянку из трясущейся ладони короля, отбросил в сторону, одной рукой взял пергамент, другой прихватил Нумедидеса за плечо.

— Сначала подпиши, — угрожающе сказал Конан. — А потом отправляйся на Серые Равнины. Ну?!

И тут случилось неожиданное. Нумедидес вдруг захрипел, глаза выкатились, у губ появилась беловатая пена. Он задыхался.

— Конан, отпусти его, королю трудно дышать, — я отстранил киммерийца, а Нумедидес тяжело, мешком, повалился обратно на трон. — Эй там, лекаря!

Лекарь не понадобился. Король прожил еще очень недолго — не выдержало сердце. Спустя одну пятую квадранса все было кончено. Из гортани короля врывался последний вздох, глаза остекленели и Нумедидес сполз с трона на холодные ступени возвышения. Знаменитый пятизубый венец Первых королей откатился в сторону, оказавшись у сапог молодого барона Ортео. Парнишка не долго думая нагнулся, поднял корону, озадаченно осмотрел ее и вдруг рявкнул во весь голос:

— Король умер! Король умер своей смертью! Да здравствует король!

Ортео шагнул к хмурому Конану, привстав на цыпочки надел древний венец на голову киммерийца и снова взревел ликующим тенором:

— Да здравствует король!

Барон, конечно же, не подозревал о подобных тонкостях, но в соответствии с традициями замка короны первый дворянин, объявивший о восшествии на престол нового государя, сразу же получает высокую должность первого королевского герольда — весьма немаленький чин в дворцовой иерархии! Ортео, сам того не зная, в единый миг сделал отличную придворную карьеру. Пускай его, это нам не в убыток, прежнего герольда Нумедидеса все одно следовало заменять… И малышу из захолустья будет приятно, все-таки вошел в историю!

— Да здравствует король Конан Первый, Аквилонский, из Канахов!

Зал многоголосо подхватил, а через несколько мгновений от криков, казалось бы, могла обрушиться куполообразная крыша. Конан стоял над телом Нумедидеса безмолвно. Его лицо ничего не выражало.

— Жутковатый момент, честно признаться, наконец-то сказал он мне и подошедшему Просперо. — А что дальше-то делать?

— Дальше? — Просперо на миг задумался. — Ждем остальных действующих лиц и начинаем церемонию присяги. Конан, тебе бы переодеться поприличнее…

— Ну уж нет! Если я стал королем в форме Черных драконов, в ней присягу гвардии и приму. Пусть гвардия видит, что Нумедидеса сбросили ее руками! И вот, кстати… Надо бы тело убрать. Зачем ему здесь валяться? Кертис, распорядись, чтобы его перенесли в усыпальницу или что тут у них есть? Паллантид — выстави всех лишних из тронного зала! Холуев Нумедидеса — в Латерану!

— Слушаюсь, ваше величество, — привычно ответил легат, а я ухмыльнулся:

— Не успел побыть королем и одного квадранса, а уже командует. Ладно месьоры, идемте. Длинный вечер закончился, впереди не менее длинные ночь и день! Конан, сдвинь корону с уха на темечко, а то уж больно вид ухарский…

* * *

Это была удивительная ночь. Сутолока, суматоха, неразбериха, и одновременно суровые гвардейские вояки вкупе с конфидентами Латераны наводили свой, невиданный прежде порядок. Уверен, что восемь из десяти людей, находившихся тогда в замке представляли либо военных, либо тайную службу.

Предстояло решить десятки если не сотни важнейших вопросов — сохранить драгоценности короны (то есть сам венец, скипетр, церемониальный Орден Большого Льва и прочие регалии короля), расставить на караул только верных нам гвардейцев, которые с непривычки путались в лабиринтах замка, уберечь важнейшие документы, хранящиеся в канцеляриях и королевских покоях, не впускать и не выпускать посторонних и в то же время подготовить присягу на верность новому государю, назначенную на полдень — а это значило, что во дворец придется доставить почти две сотни высших дворян Тарантии… Представляете какой сумбур?