Корона Дейлмарка

– Ты имеешь в виду Кровавого Хобина из Холанда? Этот человек организовал восстание на Юге в начале правления Амила. Подобно очень многим революционерам, он полностью утратил контроль над ситуацией… – Дальше Маевен мало что уловила, потому что весь этот рассказ относился к одному только Хобину, и ни слова об Амиле.

Но бывало и так, что она не получала почти ничего, а то и вовсе ничего, как в тот раз, когда поинтересовалась:

– Папа, а Морил-менестрель? В истории что-нибудь говорится о нем?

– Нет, – ответил отец. – Я никогда не слышал этого имени.

– А Хестеван-менестрель?

– И такого я тоже не знаю. Ты не должна забывать, что во время царствования Амила все менялось очень быстро. Когда он состарился, сословие странствующих менестрелей уже почти отошло в область преданий.

Бедный Морил…

А прилетев наверх в следующий раз, Маевен спросила:

– Папа, а граф Керил Ханнартский… он что, на самом деле причинил много неприятностей Амилу Великому?

– Ты, наверно, решила писать исторический роман или затеяла что-нибудь в этом роде? – осведомился папа, вскинув брови и сделавшись почти точным портретом Нависа. – Кто-кто, а я, конечно, и не подумаю хоть чем-то помешать такому предприятию. Но только, пожалуйста, постарайся соблюдать точность в главных деталях. Граф Керил поддержал Амила, как и большинство аристократов Севера, но, кажется, никогда не пользовался особым доверием со стороны короля. Именно к этому периоду историки обычно относят начало упадка Ханнарта.

– Спасибо.

Ага, значит, история говорит о Кериле только как о политическом деятеле, допустившем какие-то непонятные ошибки. В некотором смысле так оно и было, но, с другой стороны, совершенно неверно.

Маевен шла по галерее, напряженно размышляя. Она чувствовала себя донельзя усталой. И немудрено – этот день тянулся в самом буквальном смысле двести лет! Впрочем, у нее вполне хватит сил торчать здесь и дальше в тревожном ожидании Канкредина. Но страдание не позволяло ей оставаться на одном месте. Покинув галерею, она ходила теперь по самым дальним закоулкам и к середине дня обошла уже почти весь дворец.

И как раз в это время громкоговорители, установленные во всех помещениях, пробудились от спячки и чуть слышно зашуршали. Вот оно, началось! Маевен застыла на месте в коридоре, соединявшем две парадные спальни.

– Внимание. Прошу внимания, – звучал голос майора Алксена. – Мы получили сообщение о том, что во дворце заложена бомба. Повторяю. Мы получили сообщение о том, что где-то в помещениях или на территории дворца заложена бомба. Мы вынуждены просить всех находящихся во дворце как можно быстрее, но сохраняя при этом спокойствие, покинуть территорию дворца. Это относится к посетителям, а также ко всем сотрудникам. Пожалуйста, как можно быстрее покиньте дворец и прилегающую к нему территорию. Все передние, задние, боковые двери и ворота уже открыты. Просим вас пользоваться ближайшими выходами. Не предпринимайте попыток вернуться в музей до тех пор, пока бомба не будет обезврежена. Внимание. Прошу внимания…

По-видимому, сообщение записали на магнитофон, так как оно повторялось снова и снова без единого изменения.

Дворец наполнился мягким топотом сотен ног – это люди поспешно отправились через анфилады комнат и вниз по лестницам к дверям. Наверно, папа и его красавицы-помощницы сейчас тоже шли к выходу. Маевен решила, что это следует выяснить. Ноги сами собой вынесли ее на знакомую лестницу, ведущую к служебным помещениям, но туда нельзя было пройти, так как по ступеням плотным потоком спускались сотрудники.

– Твой папа, милочка? – ответил кто-то, едва замедлив шаг. – Директор Менестрель спустился в службу безопасности. Он, скорее всего, останется там, пока не приедет команда разминирования. Пойдем с нами.

Маевен отступила в галерею, укрылась за дверью и дождалась, пока лестница не обезлюдела. Папа не был в безопасности, но тут она ничего не могла поделать. Девочка медленно пошла вниз. К счастью, дворец был уже пуст. Таким безлюдным она еще ни разу его не видела. Маевен переходила от окна к окну, затем спускалась на очередной этаж. Служащие и посетители торопливо удалялись через сады позади дворца и через большой двор спереди. Пока все не покинут дворец, ничего не случится. Она была абсолютно уверена в этом. Канкредин явился за ней. Возможно, он в придачу уничтожит и дворец, желая запоздало отомстить Митту, но не станет взрывать всех туристов. Колдун ценил власть, а власть над мертвецами не принесет ему никакого удовольствия.

Она продолжала спускаться, совершая круг по каждому этажу. Теперь Маевен оказалась на этаже, опоясанном крытой галереей. Вместо окон здесь были большие стеклянные двери. Девочка вышла на широкую галерею. Крышу поддерживали изящные колонны. Она перегнулась через парапет: иначе невозможно разглядеть двор. Там все еще кишел народ, выплескивавшийся из дворца и уходящий через высокую арку, ворота в которой были распахнуты настежь. Когда же Маевен перегнулась через парапет этажом ниже, во дворе уже никого не осталось. Все было спокойно и пусто… Нет, не пусто!