Корона Дейлмарка

Митт отскочил. Левую руку он непроизвольно вскинул, защищая лицо, но все равно его глаза наполнились слезами. Правая рука онемела, по всей ее длине ощущалось странное покалывание, и он в испуге принялся трясти ею. В часовне вновь воцарился полумрак, как и минуту назад. Митт сморгнул слезы, но по-прежнему не видел ничего, кроме пляшущих бликов. Его прошиб пот. Неудивительно, что никто не дал себе труда выставить охрану рядом с этим кубком. Он сам способен позаботиться о себе. Парень нервно оглянулся, надеясь, что в тот момент, когда часовня внезапно озарилась, никто не подошел к двери.

Но там кто-то был. Снаружи послышались громкие отчаянные крики. Кричала молодая женщина.

14

К тому времени Маевен успела до ужаса устать от Хильди, тогда как Навис, по ее мнению, был чересчур терпелив со своей дочерью.

– Посуди сама, дорогая, – сказал он, когда они вышли в сад за воротами, – чрезвычайно важно, чтобы ты сегодня же уехала с нами. Оставшись здесь, ты сыграешь на руку графу Керилу. Он будет использовать тебя как заложницу, чтобы влиять на меня, не говоря уже о Митте.

– Давай не будем о Митте, – вставила Хильди.

– Ладно, в таком случае давай о тебе, – согласился Навис. – Сегодня все отсюда разъезжаются, так ведь? Конечно, ты не захочешь остаться здесь в полном одиночестве на все лето.

Хильди нахмурилась и пронзила отца яростным взглядом:

– А почему это вдруг стало тебя беспокоить? Я оставалась в одиночестве две недели во время весенних каникул. Правда, здесь была еще и Биффа, но все равно это было почти полное одиночество – и ничего.

– С тех пор положение успело измениться, – терпеливо возразил Навис.

– Что за положение? – вскинулась Хильди.

– Политическое. Теперь мне известно, что тебя отправили сюда в соответствии с определенным планом, – объяснил Навис. – А из-за моих собственных намерений ограничить власть графов тебе грозит серьезная опасность. Керил знает, что ты находишься здесь. Все, что ему нужно, – это увезти тебя отсюда. Так или иначе, но единственная возможность обеспечить твою безопасность – спрятать тебя на ближайшие три месяца. Я…

– Три месяца! – перебила Хильди. – Но это значит, что я пропущу гриттлинг праздника Урожая и парад мод и не успею к началу среднего гласа… Нет!

– Ну да. Боюсь, что так и получится, – признался Навис. – Но ты останешься в живых. Ты не попадешь в тюрьму. Если все сложится хорошо, ты всегда сможешь вернуться на будущий год.

– Если?! На будущий год! Пропустить целый год! – Было совершенно ясно, что Хильди не верит своим ушам. – Из-за какой-то политики! Ни за что! – Она настолько разволновалась, что даже сделала попытку объясниться: – Отец, неужели ты хочешь, чтобы я из-за какой-то политики снова слушала детский подготовительный курс?

Лицо Нависа сделалось сердитым и, что было совершенно несвойственно этому человеку, удивительно беспомощным. Он коротко взглянул на Маевен и тут же отвел взор. Девочка поняла, что его трудности в немалой степени связаны с ней. Наверно, потому, что Навис представил ее Хильди как Илону Какую-то-там-дотер и теперь не был уверен в том, что имеет право сказать, кто она на самом деле – вернее, кем Навис ее считал. Ой, какая же кошмарная путаница! От ощущения бессилия Маевен снова начало подташнивать. И тут она с превеликим облегчением увидела в саду огромную Биффу и торопливо пошла ей навстречу.

– Вот вы где! – воскликнула Биффа. – А я вас ищу-ищу. А потом подумала, что она, наверно, решила показать вам часовню, и отправилась туда. Вы там уже были?

– Еще нет, – ответила Маевен. – А как туда пройти?

Но Биффа, не отвечая, смотрела поверх ее головы.

– Что с Хильди? У нее такой вид, будто с ней сейчас случится один из ее припадков бешенства.

Маевен оглянулась на Нависа и его дочь. Они стояли голова к голове возле большого куста шиповника, вокруг которого, громко жужжа, вилось множество пчел, и спорили. Бледное лицо Хильди исказилось яростной гримасой, а на покрытом здоровым румянцем лице Биффы проступило искреннее беспокойство. Маевен не смогла не удивиться тому, что эта маленькая вздорная злюка подружилась с такой хорошей девочкой.

– Отец хочет увезти ее отсюда… забрать с собой, – объяснила Маевен, – а она ни в какую.

– Но почему? – удивилась Биффа. – Ты не поверишь, но Хильди всю последнюю неделю ходила мрачнее тучи из-за того, что ей придется в одиночестве проторчать здесь все лето!

– В таком случае иди и уговори ее. Навис донельзя встревожен, – попросила она. – А в какой стороне находится часовня Единого?

– Вон в той. – Биффа повернулась и махнула рукой. – Ты как раз успеешь до начала гриттлинга. – Она решительно зашагала к зарослям шиповника и обеспокоенно склонилась над подругой.

Маевен вздохнула и неторопливо побрела туда, куда указала Биффа. Она знала, что та сумеет убедить Хильди. Ей в голову вдруг пришла мысль, что было бы совсем неплохо, если бы Хильди действительно оказалась в опасности. И все же эта мысль сразу расстроила ее. Маевен даже не стала додумывать, каким таким опасностям могла подвергаться Хильди.