Корона Дейлмарка

– Он фактически неграмотен, – пояснила Хильди. – Еле-еле может читать. – В ее устах это прозвучало так, будто Митт страдал какой-то неприличной заразной болезнью. – Ведь ему приходилось ловить рыбу, чтобы зарабатывать себе на жизнь.

Такой тон недвусмысленно давал понять: Хильди ясно сознает ее недоброжелательность, потому как с таким отношением ей уже много раз доводилось встречаться, и она его в грош не ставит.

«Н-да», – сказала себе Маевен, снова отстав на несколько шагов. Наверно, по этому разговору можно было бы написать целый том о прежней жизни Хильди. У нее есть проблемы. Ну что ж? «Очень может быть, что у неприятных людей действительно есть проблемы, иначе они не были бы неприятными, но это вовсе не значит, что я должна относиться к ней с симпатией или простить ее!» И она так же неспешно брела позади. У нее все болело. Похоже, что к чисто физической боли добавилась боль в сердце, наподобие той, какую должен был чувствовать Митт.

«Нечто из прошлого, – размышлял в это же время Митт, – больше она во мне ничего не видит. А если подумать – этого и следовало ожидать. Хильди вернулась к той жизни, для которой родилась». Но хотя от этих мыслей его боль немного ослабла, он все же продолжал страдать, и в основном из-за того, что причина страдания оказалась для него совершенно неожиданной.

Парень считал Хильди своим другом и даже подумать не мог, что дружба может оказаться настолько хрупкой вещью.

Вероятно, и Йинен, если им удастся его найти, тоже не захочет знать Митта. «И кого это волнует?» – все повторял он про себя, следуя за огромной Биффой и Морилом, который казался рядом с ней совсем маленьким. Глядя на Биффу, Митт не мог не усмехаться, невзирая даже на то, что был донельзя расстроен. Она была на добрых несколько дюймов выше ростом, чем он сам, а ведь в нем без малого шесть футов.

– Мои родители держат мельницу в Ансдейле, – делилась с Морилом Биффа, – и они оба куда выше меня. Если я кажусь тебе слишком большой, то что бы ты сказал, увидев моего брата. У нас в роду все немалого роста.

– Ансдейл недалеко отсюда, – заметил Морил.

– Два дня пути, – подтвердила Биффа. – Так что, если бы кто-нибудь приехал за мной, ему пришлось бы потратить четыре дня. А они не могут позволить себе тратить попусту столько времени. Но мне прислали денег, чтобы я могла нанять лошадь и приехать домой. Мне не придется оставаться здесь на все каникулы, как Хильди.

Митт с полуулыбкой подумал о том, что Биффе будет не так уж легко найти себе лошадь, способную везти ее целых два дня, но и это не уняло чувства саднящей боли в душе.

Они пересекли высокую сводчатую галерею – их шаги отдавались в ней гулким и звонким эхом – и вышли в ярко освещенный, нагретый солнцем внутренний двор; по сторонам он поднимался широкими уступами.

– Это Лесенка, – пояснила Биффа. – А вот и она.

На уступах напротив входа расселось десятка полтора, а то и два дружинников в форме Ханнарта; они доброжелательно посматривали на Киалана Керилсона. Тот прогуливался по двору под руку с темноволосой девушкой. При виде всех этих людей Митт на мгновение замер. Он даже и не подумал о том, куда мог идти Морил. Но ведь все ясно! Киалан приехал сюда, чтобы повидаться со своей невестой, и его сразу же впустили, потому что он сын графа. Причем сам Киалан, скорее всего, даже и не заметил, что к нему относятся не так, как ко всем остальным. Вот вам и аристократы. Надо убираться отсюда. Но страдание остановило Митта. «Пропади все пропадом, – подсказало оно. – Почему бы тебе не передать с Киаланом пару теплых слов его отцу». И он спустился с широченных – в два больших шага – ступеней вслед за Биффой и Морилом.

– Брид, – негромко, но вполне внятно произнес Морил.

Девушка резко обернулась. Она была очень хорошенькой, даже более привлекательной, чем Фенна, и не такой взрослой, какой ее представлял себе Митт; вероятно, его сверстница.

– Морил! – звонко воскликнула она.

В отличие от школяров, чинно застывших в шеренге в первом дворе, она вприпрыжку кинулась к Морилу и крепко обняла его. Они кружились, что-то одновременно говорили и весело смеялись, а стоявший рядом Киалан вставлял реплики и тоже смеялся. Митт ощущал, как к нему с новой силой возвращается боль.

– Я приехал только для того, чтобы проводить ее в Ханнарт, – услышал он слова Киалана, обращенные к Морилу.

Брид повысила голос до хорошо поставленного сопрано певицы, и, к удивлению Митта, в нем зазвучала сдержанная сила.

– Конечно, Морил, я не собираюсь отказываться ни от наследия менестрелей, ни от изучения законов! Но это моя жизнь, и решения принимаю я сама!

– Так что она пробудет здесь еще три года, – не скрывая сожаления, сказал Киалан. – Ну, Морил, это тебя успокоило?

Митт решил, что тот на самом деле любит Брид: достаточно было только взглянуть, как Киалан смотрит на нее. От этой мысли у него снова защемило сердце.

После обмена несколькими сумбурными репликами Морил спросил:

– А твой отец тоже здесь?

Киалан покачал курчавой головой:

– Нет, я приехал один. А в чем дело?