Корона для бунтарки

— Гитара? — учитель оглянулся на других учеников, а потом вновь посмотрел на меня. — Мы здесь на таком не играем. Сегодня только классика.

— А разве гитара не является самой что ни наесть классикой? — Лично если мне скажут: «назови музыкальный инструмент», на ум сразу придет гитара.

— Есть что-нибудь свободное? — пропустил он мои слова.

Кейтлин положила скрипку на крышку рояля и прошла к стене комнаты, стуча каблучками. Учитель вернулся к Питеру, а я последовала за кузиной. В этом углу был целый набор различных инструментов, я даже заметила что-то вроде диджейского пульта, чтобы самому музыку создавать.

— Какая классная вещь! — подлетела я к прибору. — Почему вы им не пользуетесь?

Кейтлин повернулась ко мне, держа в руках новую скрипку.

— Не знаю. Мы играем другую музыку.

— Какую-нибудь скукотищу похоронную?

Мне послали недовольный взгляд. Кейтлин закатила глаза и решила не отвечать мне.

— Знаешь ноты на пианино?

Я скривилась, говоря иначе, нет.

— А на скрипке?

Моя гримаса стала кислее.

— Хорошо. А барабаны?

Я обрадовалась такому предложению.

— Постучать могу!

— Нет, не надо, — Кажется, для Кейтлин это выглядело так, будто обезьяна на тарелках играть собралась. — Если хочешь постучать, то вот тебе.

Мне в руки сунули что-то очень легкое и тонкое. Это оказался треугольник. Самая бесполезная вещь, какую я только видела в мире музыки. Как-то Сена записалась в школьный оркестр, но слуха у нее, как у коровы крыльев. Поэтому ей вручили что-то похожее.

Меня посадили куда-то в конец класса, пока учитель жестикулировал руками. Он делал резкие замахи правой рукой, давая мне знак стукнуть по треугольнику. Чушь еще та.

Никогда бы не подумала, что занятие музыкой будет так меня утомлять. Я же живу этим, а тут никто не ценит моих способностей. Я же не виновата, что инструменты мне не поддаются. Выбрали бы они что-то посовременнее…

Урок закончился. Учитель похвалил всех, кроме Питера, сказав, что ему еще стоит потренироваться. Было видно, что парень такому замечанию не обрадовался. Кажется, этот рояль у него уже в печенке сидит. А мне вот и слова не сказали, просто бросили мимолетный взгляд, будто меня и не было в этой комнате.

Настроение у меня упало до нуля. Раньше мне помогал просмотр комедии с Сеной, а сейчас я ничего не могу сделать. Время близилось к вечеру, в этот момент все слуги куда-то убегают и занимаются своими делами. Я вышла из дворца и отправилась на прогулку по королевской аллее. Дорожка здесь была широкая, будто для карет, а по краям невысокие деревья.

Я сунула руки в карманы куртки и откинула голову, вдыхая свежий воздух. Все-таки это очень тяжело — пытаться понравиться кому-то, делая из себя что-то иное. Сейчас бы хоть какую-то частичку чего-то родного, чтобы успокоить душу.

Слева, где-то за деревьями, виднелся домик садовника, откуда он мог наблюдать за своим хозяйством и хранить все нужные принадлежности. У крыльца валялись довольно прочные доски и веревки. Еще были кирпичи и план для постройки декоративного колодца. Сейчас в домике никого не было, а вокруг была тишина. Меня посетила, возможно, детская, но такая приятная мысль.

Я схватила самую большую доску и веревку, перебежала на другую сторону аллеи и выбрала самое удобное дерево для воплощения моей идеи в жизнь. Я обвязала доску с двух сторон веревкой и закрепила концы на крепкой ветке, сделав самые простые качели.

Иногда погружаться в детство очень полезно, особенно в такие приятные моменты. Ветер развивал мои волосы за спиной, а заходящее солнце пробивалось сквозь листву и слепило глаза. Я довольно долго так медитировала, пока мое спокойствие не нарушило чье-то неловкое покашливание.

Я подняла голову и открыла глаза, видя сначала с непривычки лишь мужской силуэт.

— Что ты делаешь? — непонимающе спросил Питер.

— Качаюсь на качелях. Разве не видно?

— Да нет, — он подошел ближе. — видно. Откуда они здесь?

— Сама сделала.

Лицо Питера приобрело такое удивленное выражение.

— То есть сама? — выделил он последнее слово интонацией.

— Конечно. Это довольно просто. В Бостоне у тебя не было детства, если ты сам не строил себе качели.

— Я даже близко к ним не подходил.

Теперь настала моя очередь удивляться.

— Серьезно?

— Да, — он прислонился к стволу дерева. — За мою жизнь опасались, как за фарфоровую вазу. Мне позволяли играть с конструктором всего два раза в неделю. А остальное время я читал или занимался фехтованием с учителем, который даже выпад делать боялся.

— Вот дерьмо, — скривилась я.

Питер слегка рассмеялся.

— Наверное.

— Еще не поздно все вернуть, — сказала я. — Видишь домик садовника? Или туда и притащи доску с веревкой.

— Ты предлагаешь мне сделать такую же штуковину, что и ты?

— Именно так, — подтвердила я.

Питер еще немного постоял на месте, но все-таки принес необходимые материалы. Он сложил их перед моими ногами и посмотрел в глаза.

— Что ты смотришь на меня? Связывай доску и крепи на ветке, — дала указания я, слегка покачиваясь.