Корона для ведьмы

– Это слишком опасно, – как само собой разумеющееся пояснила ведьма-Путевод. – Меня постоянно пытаются убить. Однажды у кого-то получится. Тогда вас лишат силы.

Я хотела возразить, что нас всех периодически пытаются убить, но не успела – сестра оказалась быстрее.

– Не лишат. Для того мы и идем в Совет, – Мара улыбнулась и подошла к Вире, взяла ее за руку и пояснила. – Стана станет Верховной через пару дней или раньше. Займет свой пост. Будет править железной рукой, постепенно отменяя идиотские законы. Мы хотели полностью изменить кодекс. Запретить нейриновый сплав, упразднить обязательность принятия сана отреченных в случае смерти одной из сестер. Я могла бы сказать, что тебя никогда не убьют. Могла бы поклясться, что Стана и Веда сделают все возможное и невозможное для этого. Но это очевидно. Это и так понятно. Я говорю о том, что будет, если твой страх имеет под собой почву. Ты умрешь, связь круга разрушится. К этому времени уже вступит в силу закон о запрете насильственного принятия красного платья. Тогда девочки просто найдут другую ведьму, снова создадут связь круга и продолжат править.

– А если не успеют?

– Успеем, – Веда отошла от сундука и вытерла пот со лба, оставляя Аринского плести сложнейшие чары. – Тетя уже подготовила нужный законопроект, когда Стана войдет в совет, вдвоем они сумеют склонить всех остальных к нужному решению.

– Напиши ей, – я кивнула. – Скажи, чтобы передала совету новость о смерти Мары.

Веда кивнула и взяла блокнот, через который общалась с родственницей.

– Вира?

– Я не знаю…

– Дело не в опасности, да? В чем-то еще,– я расставила на столе нужные инструменты, набросила на детей купол тишины, чтобы больше ничего лишнего не услышали, и посмотрела на ту, что видит чужие судьбы. – Дело во мне, верно? В том, что я убила твоего отчима, не успела спасти мать, и это сломало твоего отца?

– Нет. Если бы на то была моя воля, я бы сама убила этого подонка, ты все сделала верно. В смерти мамы виноват только он, не ты. Дело в другом.

– В том, как я его убила?

– Нет, – Вира покачала головой. – В том, что я сделала бы то же самое. В том, что я хотела быть на твоем месте и смаковать его смерть. Раньше я ненавидела жестокость. Ты сказала, что хочешь, чтобы мои руки оставались чистыми. Но я уже убивала. Не специально. Однако из-за меня казнили человека. Ужасного человека. Тогда мне было стыдно, больно за него. Я чувствовала себя чудовищем. А сейчас… Я не сожалею, мне не больно, не стыдно. Мне страшно, что я стану такой же…

– Страшно, что станешь такой же, как я? – голос прозвучал неожиданно ломко, хоть я и старалась говорить ровно.

– Как Солон, – жестко пояснила Вира. – Боюсь стать тем, кого ненавидела.

– Ну, лично я бы посмотрела, как ты насилуешь симпатичных горничных, – задумчиво протянула Мара. – Что вы на меня уставились?! Все ведьмы немного извращенки!

– Что за бред? – фыркнула Веда.

– Мара права, – улыбнулась, заметив живейший интерес Аринского. – Ведьмы не имеют ничего общего с минессами. Если мы чего-то хотим – мы берем это. Просто берем то, что, как нам кажется, принадлежит нам. И дело не в том, что мы хуже. Просто… Мы те же боевики.

– Только круче, – перебила Мара-Мари. – Боевики зелья варить не умеют и проклинать.

– Ну, у Кеннета неплохо получилось, – передернула плечами рыжая язва. – Как вспомню – ладошки потеют.

– О чем вы?

– А, это ещё в академии было. До Турнира. Мы вроде как не ладили. Нэт проклял Стану, но мы разделили проклятие боли на троих, а потом вернули его к создателю.

– Угу, – улыбнулась, вспоминая, как эта сволочь корчилась от боли. – Веселые были времена.

– Подождите! Он проклял вас, а вы его… Эм… приблизили?

– Он еще и чуть не убил Стану, – часто закивала Веда. – Мы тогда решили, что ему капец. Но потом передумали.

– Кеннет – воин Клана Смерти. Если быть откровенной, мы ближе всего по сути именно к кланам. Нам близка их иерархия, их законы. Неважно, насколько больно было тогда. Неважно, что делал Делири, когда мы были врагами. Важно то, как он повел себя, когда мы стали соратниками. Уничтожение врагов – наша суть. Мы не можем от этого сбежать, но можем контролировать. Как и боевики. В особенности клановики.

– То есть я не стану чудовищем, потому что я уже – оно?

– Нет, – покачала головой. – Ты не станешь чудовищем, пока смерть другого человека или не человека не станет для тебя развлечением и наслаждением. Ты станешь чудовищем, если оправданная жесткость перерастет в бессмысленную жестокость. В остальном… Да, ты ведьма. Твоя мать ведьма и сестра ведьма. А отец боевой маг и некромант. Я не сильна в биологии, но, мне кажется, у миньора Ассена и не могло быть иной наследницы. Не рождаются у волков зайчики.

– Как Мара собирается жить в Темной Империи одна?

– Я большая девочка, – повелительница разумов обняла Виру за плечи. – Справлюсь как-нибудь. Если, конечно, буду уверена, что оставила сестёр в надёжных руках.

– Я…

– Будешь им достойной сестрой, – жестко прервала Мара, но затем смягчилась. – Иначе я вернусь. Отобью у тебя Анареша, потом влюблю в себя троих твоих братьев. И всех брошу.