Корона двух королей

— Ругается, — поджал губы наследник самрата. — У этого человека не рот, а выгребная яма. Я, конечно, тоже не нежная лань, но Иларх, мне кажется, после Адельхейда помутился рассудком. Ходит по башне, пророчит всем смерть и всё время говорит о всаднике в птичьем шлеме и огне Теабрана. Этот огонь оставил ужасные шрамы на его теле. Левая рука почти вся обгорела. Геза дала Гараю какие-то травы для примочек, но и она не верит, что Иларх сможет управлять этой рукой. Он утверждает, что перед этим огнём теряет смысл любое численное преимущество нашей армии, что даже с войсками Монтонари и Элботов нам всё равно не выстоять.

— Вот в этом я сильно сомневаюсь, — скривила губы Вечера. — Признаюсь, поначалу меня тоже напугали слова Иларха, но, если подумать, любое оружие имеет свойство выходить из строя или заканчиваться. Почему это не может произойти с оружием Теабрана? — Она с шумом выдохнула. — Я знаю, что на этой войне многие умрут, но потери понесём не только мы. В армии Ложного короля не бессмертные, а такие же люди. Да, у них страшные маски, но под ними скрываются люди из плоти и крови. А значит, их плоть можно разрубить, а кровь пролить. И я разрублю и пролью! Я дочь Короля Жезлов, во мне его кровь! Я встану во главе армии Паденброга и поведу нас к победе. А Осе пусть и дальше протирает штаны на троне, я добьюсь победы. Вместе с тобой, Согейром и всеми, кто присягнет мне на верность. И если Тонгейр не поможет нам, мы справимся и без него. Сейчас он слабое звено — надеяться на него попросту глупо.

— Я говорил с ним после тавромахии, — вдруг вспомнил Альвгред. — Его впечатлил твой поступок. Он сказал, что не ожидал, что женщина заткнёт за пояс ангенорских мужчин.

— Не сомневаюсь, — усмехнулась Вечера. — Он привык, что касарийские женщины могут быть только безропотными овечками, которые боятся даже глаза поднять на мужа.

— Он сказал, что поступок Алмазного Эдельвейса стоил того, чтобы пройти весь путь от Таш-Харана до Туренсворда.

— Тонгейр Свирепый признался мне в любви? — брызнула смехом принцесса.

— Думаю, да, — согласился Альвгред. — И такой соперник пугает меня куда больше Монтонари или Рейеса.

Вечера засмеялась.

— Тонгейр старый.

— Но это не мешает ему каждый день водить к себе Миртовых птиц. Не удивлюсь, если он обрюхатит Меганиру ещё раз, несмотря на седины.

Вечера запустила в мужа подушкой.

— Ты же понимаешь, что мы всего в шаге от того, чтобы всё-таки склонить самрата на нашу сторону? — спросил Альвгред, когда они перестали смеяться.

— Я бы не стала на это надеяться, — усомнилась Вечера. — Я понимаю, он твой дед, и ты, возможно, почувствовал родную кровь и потому хочешь, чтобы он нам помог, но Тонгейр… Я смотрю на него и вижу его холодные глаза. Он смотрит на нас всех как на своих жертв. Ты же видел Меганиру. Вот что делает Тонгейр с теми, кто оказывается от него зависим. Он унижает её. Попробуй запретить любой ангенорке смотреть на людей, говорить — и получишь кочергой между глаз, а Меганира покорно сносит все унижения. Рано или поздно Тонгейр её убьёт. — Вечера замолчала и внимательно посмотрела сквозь темноту в лицо Альвгреду. — Он не станет нам помогать. Он будет сидеть здесь и наблюдать, как Осе бегает вокруг него, как щенок, виляя хвостом, а когда ему наскучит, уедет и ничего не скажет о своём решении. Помнишь, как было во время нашей свадьбы? Он просто приехал, не предупредив о своём приезде вообще никого. Разве что ноги на обеденный стол не закинул. Он относится к нам как к своим слугам и не считает нас равными ему. Думаешь, он отправит своих людей за нас умирать? Ангенорские войска, кирасиры, Ловчие, кантамбрийцы, воины Алого утёса — это все, кто у нас есть.

— А мне кажется, с ним можно договориться, — поджал губы юноша.

— С чего ты решил?

— С того, что пару дней назад я видел, как Тонгейр возвращался в замок из города. Я сделал вид, что не заметил, но на его ботинках были следы от синего мха. Тонгейр был на могиле Идалиры. Он любил и любит свою сестру. Пусть он никогда в этом не признается или будет отрицать, но он точно там был. И я это знаю, потому что отправился к ней на могилу. На ней лежали свежие цветы.

— Ты храбрый кирасир, но ничего не смыслишь в людях, Альвгред, — вздохнула Вечера. — Тонгейр любит сестру и ненавидит всё, что послужило причиной её смерти. А это всё, что связано с Ангенором. Кстати, тебе не показалось странным, что доспехи воинов Теабрана было не разбить секирами эвдонцев? Много ли ты знаешь кузниц, где могут изготовить такие доспехи? Если Тонгейр до сих пор скорбит по сестре, это значит, что от него можно ожидать что угодно, кроме помощи.

ГЛАВА 22 Хранители

Этой ночью Инто вновь подрался с отцом, и Хранителям ключей и казны, которые стали невольными свидетелями драки, пришлось их разнимать. Они как раз заканчивали затянувшуюся партию в шахматы, когда услышали возню под окнами.