Корона и эшафот

В 1787–1789 годах кризис в промышленности и торговле переплелся с финансовым кризисом и вызвал всеобщую заминку в делах, закрытие ряда предприятий, свертывание строительных работ, безработицу в городах и т. п. Это совпало со стихийным бедствием, поразившим сельское хозяйство страны. Лето 1788 года оказалось неурожайным, но даже те чахлые посевы, которые созревали на полях, были кое-где уничтожены бурей с крупным градом, пронесшейся над Францией 13 июля 1788 года. Крестьянство было обречено на голод. Вслед за неурожайным летом наступила беспримерно суровая зима, многие реки замерзли; вследствие необычных морозов погибли виноградники.

Народные массы в городе и деревне бедствовали и голодали. В конце 1788 — начале 1789 года в разных провинциях Франции начались крестьянские восстания. В марте и апреле они приняли грозные размеры. Одновременно начались крупные волнения городских низов в Лилле, Камбре, Дюнкерке, на юге — в Марселе, Тулоне, Эксе. Народ требовал хлеба, установления дешевых цен на продукты питания.

27 и 28 апреля 1789 года парижские рабочие, главным образом из Сент-Антуанского предместья, разгромили дом владельца крупной мануфактуры обоев Ревельона и дом другого промышленника — Анрио. Власти двинули против восставших войска. Рабочие оказали им мужественное сопротивление, оборонялись камнями, кусками черепицы. Много рабочих было убито. В провинции выступления рабочих продолжались еще в мае и в июне.

Вся страна была охвачена революционным брожением. Голод, народные бедствия и всеобщее недовольство приближали падение феодально-абсолютистского строя.

Выборы в Генеральные штаты и составление наказов проходили в обстановке крайнего общественного возбуждения.

Несмотря на то что большинство крестьянских наказов не могло быть составлено самими крестьянами (хотя бы вследствие неграмотности), в них тем не менее были отражены ненависть крестьян к феодальным порядкам и их жалобы на бремя непосильных тягот, которые они несли на своих плечах.

Буржуазия в своих наказах требовала широких политических реформ, уничтожения сословного деления, ограничений в торговле и промышленности, политических прав, открывающих ей доступ к власти. Она, претендуя на роль руководителя нации, выступала от имени всего третьего сословия, подчеркивая, что это сословие представляет собой всю нацию.

…Еще горели пожары крестьянских восстаний, еще рабочие Сент-Антуанского предместья в Париже провожали на кладбище своих товарищей, убитых в схватке у дома Ревельона, когда в Париже стали собираться избранные депутаты Генеральных штатов, вызывавших столько ожиданий и надежд.

5 мая 1789 года в одном из дворцов Версаля открылось заседание Генеральных штатов. Разодетые и раззолоченные депутаты дворянства и духовенства расположились по обеим сторонам королевского кресла; депутаты третьего сословия, одетые в скромные черные костюмы, были размещены в задней части зала. Даже эти чисто внешние различия в костюмах и занимаемых местах подчеркивали привилегированное положение первых двух сословий.

Речь короля, встреченного приветствиями, не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Он ничего не сказал о реформах и выразил неодобрение «неумеренному желанию нововведений». Такое же чувство разочарования оставил и доклад Неккера: министр, популярный в третьем сословии, обошел молчанием все острые вопросы, не высказав мнения ни о действительном положении страны, ни о задачах Генеральных штатов. Первое заседание было закрыто, не внеся ясности ни в один из вопросов, волновавших собрание и Францию.

…Когда утром 6 мая представители третьего сословия вновь явились во дворец, где накануне произошло открытие Генеральных штатов, то они увидели, что депутаты первого и второго сословий уже организовались — в отдельных залах — в самостоятельные палаты и приступили раздельно к проверке своих полномочий. Примириться с этим значило признать сохранение старого сословного деления и превращения третьего сословия, представляющего огромное большинство нации, в простую треть Генеральных штатов. На эту опасность указал граф Мирабо — депутат третьего сословия.

Начались переговоры между представителями сословий, затянувшиеся на долгое время. Палата дворянства была настроена непримиримо и не шла ни на какие уступки. Но среди духовенства не было такого же единодушия: приходские священники, низшее духовенство были готовы идти на соглашение с третьим сословием. По предложению духовенства от сословий были выдвинуты комиссары, которые должны были договориться между собой. Но снова дворянство, не желая поступаться своими старыми привилегиями, отклонило предложение о переговорах.

Прошло больше месяца со дня открытия штатов.

Страна, с огромным вниманием следившая за происходившим в Версале, обнаруживала признаки нетерпения. Парижане, прибывавшие в Версаль и заполнявшие плотными рядами галереи огромного зала дворца «малых забав», в котором заседало третье сословие, шумно выражали свои симпатии избранникам народа, острыми репликами подбадривали их и призывали к действию.