Корона и плаха

В конце XVII в. вовсю грохотала в Европе уже упоминавшаяся война Англии и Голландии с Францией и Испанией. Военные расходы требовали денег, денег и денег, а их в государственной казне катастрофически не хватало. Вот и родилась идея: выпускать бумажные деньги.

Авторы известны наперечет: проект составил шотландец Уильям Петерсон, проводил в жизнь лорд Монтегю, канцлер Казначейства (то есть министр финансов), а лоббировал идею у Вильгельма философ Джон Локк, одно время – заместитель Ньютона по Монетному двору. Локк был старым знакомым короля и пользовался у него немалым авторитетом – в свое время, когда Иаков начал гонения на пуритан, бежал в Голландию, там с Вильгельмом и познакомился, став его прямо-таки закадычным другом (если только у королей бывают друзья).

В 1694 г. был создан Английский банк – несмотря на название, не государственная организация, а частная лавочка, принадлежавшая нескольким богатейшим финансистам из лондонского Сити. Он и начал выпускать бумажные фунты стерлингов.

В этом увлекательном предприятии англичане были вторыми. Первыми выпускать бумажные деньги от имени государства стали шведы. Однако шведы, с точки зрения англичан, проявляли непозволительное в серьезных делах чистоплюйство. Во-первых, шведский банк был не частной лавочкой – контролировался и управлялся государством. Во-вторых, шведы выпускали исключительно обеспеченные драгметаллами купюры, если в государственной казне прибавлялось золота и серебра, печатали денег на эту сумму. А если не прибавлялось, то не печатали. Так что валюта была твердая.

Англичане подобным чистоплюйством заморачиваться не собирались. Их фантики (точнее, «фунтики») были обеспечены только честным словом правительства, что это – настоящие деньги. И шлепали их в любом количестве, сколько душеньке угодно.

Сначала – впервые в истории Англии – провели государственный заем, собрав с англичан 1 200 000 фунтов золотой и серебряной монетой и выдав взамен бумажные фунты. Потом между правительством и Английским банком установились самые сердечные отношения. Банк шлепал фунты, сколько правительство запросит, а правительство рисовало на эти суммы государственные долговые обязательства. Государственный долг Англии взмыл ввысь, как ракета: сначала миллион двести тысяч фунтов (тот самый госзаем), через четыре года – уже шестнадцать миллионов, еще через несколько лет – сто миллионов. Постоянными спутниками этой забавы стали лавинообразный рост цен, примерно такой, как у нас в годы гайдаровщины, резкое повышение налогов. При том, что доходы подавляющего большинства англичан остались на прежнем уровне. Выгоду получал лишь узкий круг финансовых олигархов и крупные землевладельцы, скупавшие поместья мелких, из-за всех этих финансовых новшеств если не обнищавших, то резко обедневших.

Одной из причин американской революции как раз и стала деятельность Английского банка. В колониях очень долго выпускали не собственные деньги, но некое их подобие, именовавшееся «колониальными расписками». Обеспечения они не имели, но колониальная администрация следила, чтобы количество этих расписок, находящихся в обращении, соответствовало торгово-промышленному обороту, что избавляло и от инфляции, и от роста цен. Один из лидеров американской революции ученый Бенджамин Франклин говорил потом: «В колониях мы выпускаем собственную валюту. Она называется «колониальной распиской». Мы печатаем ее в строгом соответствии с потребностями торговли и промышленности, чтобы товары легко переходили от производителя к потребителю. Таким образом, выпуская для себя бумажные деньги, мы контролируем их покупательную способность и не намерены платить кому-то еще».

Лондонских финансовых дельцов это категорически не устраивало, поскольку мешало им делать деньги из воздуха. Они без особого труда протащили в парламенте закон, по которому выпускать «колониальные расписки» колонистам запрещалось. Теперь они должны были печатать «долговые обязательства» и обменивать их на пустые бумажки – фунты работы Английского банка. О последствиях писал в своем дневнике тот же Франклин: «Всего за один год экономические условия ухудшились настолько, что эра процветания закончилась. Наступила такая депрессия, что улицы городов заполнились безработными».

Эти безработные, а также множество разорившихся мелких торговцев, предпринимателей и фермеров и дали достаточно горючего материала для революции…

А пока что возле правительства обосновалась маленькая, но крайне влиятельная «неформальная группа», имевшая на правительство и парламент большое влияние и совершенно неизвестная широкой общественности – Секретный комитет из трех главных руководителей Ост-Индской компании, усердно лоббировавший в коридорах власти выгодные для себя решения. Позже, как мы увидим, эти господа добьются для себя вовсе уж фантастических привилегий…