Корона и Венец (СИ)

— Скажите Ваше Императорское Величество — что значит быть русским царем?

Георгий признался сам себе что вопрос упитанного поставил его в тупик.

— Как бы объяснить вам… — Георгий чуть запнулся.

— Бузинин — торопливо представился гимназист. Вася… Василий Алексеевич.

Так вот господин Бузинин. Я должен вам сказать что никогда не думал стать царем — как я отмечал — меня учили на моряка. И вряд ли могу хотя бы поэтому развеять ваше любопытство.

Но наверное важнее — да важнее — зачем то повторил он — что значит быть русским.

К сожалению об этом мало думают в России — куда меньше чем о власти и особенно царской власти. А суть самодержавия — это лишь часть сути — ибо корень все таки не «держать» а «держава» («Кажется меня заносит куда то не в ту сторону! Ох сбил меня тот юный раскольник с толку»).

А в Англии — успехам которой можно позавидовать — и многие завидуют — о королевской власти рассуждают немного — но много думают говорят и пишут о том что такое — быть истинным британцем. А например французы сколь знаю не рассуждают об этом — они знают что они французы и этого им довольно.

Поэтому мне кажется — куда важнее понять — что значит быть русским. Я попробую высказать свои мысли — мысли не царя но русского человека. Быть сегодня русским человеком — это, значит почитать предков и чувствовать с ними связь. Нужно помнить о своих корнях… А наши корни — это и Киевская Русь чьи храмы так восхитили меня в вашем городе, это и неведомые певцы создавшие «Слово о Полку Игореве» и «Задонщину», это Иван Великий разорвавший татарскую басму, и солдаты восемьсот двенадцатого года — ваши господа прадеды и деды…

Быть русским — всегда помнить историю своего народа, знать, откуда мы и куда. Быть русским — это, значит, не ругать Россию, нигде и никогда не умолять достоинств нашей страны. И идя ее недостатки — стараться их исправить а не расчесывать струпья — как многие наши образованные люди… Русскому следует уважать и ценить свое — не хуля чужого — ибо ругань — это знак слабости, и как жаль, что мы часто забываем об этом… Быть русским — это, значит, стараться чтобы будущее России было если не безоблачным то счастливым и удачным. Это значит веровать в Господа — который не раз помогал России в самые темные времена. Это значит беспощадно сражаться с врагом но проявить милость к врагу поверженному.

Это значит… — Георгий хотел сказать еще что-то о мысль — очень важная — какая должна была завершить эту словно само собой лившуюся речь вдруг — как это и случается — пропала, сгинула…

Вот пока все, что я могу вам господа гимназисты сказать — закончил он ощутив странную усталость.

И тут — зал зааплодировал — повскакав с мест, отбивая ладоши, что то восклицая — как аплодирует сейчас — по окончании очередного акта этой прямолинейной — но такой хорошо сыгранной пьесы француза…

* * *

…Следующий акт начался с того что ночью дон Карлос со свитой ожидали Гернани во дворе дома герцога де Сильва — рассчитывая похитить вышедшую к нему донью Соль.

Коль он придет, вы из засады Кольните шпагою в начале серенады. Пока очнется он, вздыхая глубоко, Я даму унесу, мы будем далеко. Щадите жизнь его. Он юноша отважный. К тому ж убийство — грех, и грех, конечно, важный.

Но донья Соль вышла из дома в одиночестве — и похотливый король тут же сообщил что хочет сделать ее своей фавориткой. Девушка просила пощадить ее целомудрие, а потом выхватила кинжал и обещает заколоть в начале короля, а потом себя. Как и положено — ее спасает появившийся Гернани… Донья Соль вскрикивает, бежит к нему и заключает в объятия.

Ну что ж, я не хочу быть мстителем безвестным Да завершится месть ударом смелым, честным. И жизнь свою лишь мне ты одному отдашь. Готовься! — сообщает рыцарь-разбойник королю.

Однако после патетических монологов оба расстаются — врагами и донья Соль убегает.

…Танеев скосил глаза в сторону Кауфмана — тот внимательно вглядывается в происходящее на сцене.

Странно — он прежде не замечал за и господином конногвардейцем склонности к изящным искусствам.

Хотя — он же почитай ведь не знает полковника — по службе они не соприкасаются а видит его министр просвещения лишь когда тот занят свом делом — делом царского охранника. Вдруг он подобно покойному царю втайне от публики музицирует или скажем собирает французскую поэзию?

Тот машинально теребил витой шнур на груди и Сергей Васильевич вспомнил Козьму Пруткова с его «Военным афоризмами». «Нет адъютанта без аксельбанта».

На сцене между тем оставшийся в одиночестве разбойник — идальго изливает мстительную ярость в зрительный притихший зал.