Корона и Венец (СИ)

Перед венценосными и всегда доброжелательными ценителями музыки выступали балалаечники и цыгане… По вечерам они вместе с Марией Федоровной играли на фортепиано. Для детей родители часто устраивали вечера: цирковые представления, кукольные спектакли. А иногда младшие обитатели дворца ставил пьесы, бывало даже на иностранных языках — немецком или к примеру французском; не делая к слову разницы между великими князьями и детьми лейб-конвойцев и придворных.

А иногда приезжали начинающие скрипачи из музыкальных классов.

Еще выступали танцоры императорского балета — среди них и юная Маля Ксешинская.

Сейчас же дворец был тих, пуст и печален. Прежде тут часто отмечали семейные праздники и дни рождения… Совсем скоро — 25 марта — великой княжны Ксении Александровны. В конце апреля, 27-го его собственный. А в мае — великого князя и бывшего царя Николая.

(Воистину — как издавна говорили святые отцы — «И корона царская не спасает от удела скорби и страданий!»)

Прошлый год — год траура по отцу и почти что траура по брату… Будут ли в этом году праздновать его день рождения и где?

Семья то обосновалась в Петербурге — а вот он прибыл сюда. Как усталый зверь после дневного гона инстинктивно возвращается в свое логово…

Вздохнув Георгий опустился в глубокое кресло помнившее еще времена Николая Павловича…

Усталость все не отпускала, казалось прочно поселившись не в теле — в сердце и мозгу…

Не то обычное знакомое утомление когда засидевшись над бумагами клонишься головой на стол или тянет ко сну в время доклада министра или директора департамента.

Другое — вялое расслабленное ощущение скуки — когда не хочется ничего делать — русская хандра она же английский сплин. От которой, как чувствовал Георгий, не поможет ни новомодная гимнастика с обливанием водой, ни традиционное же английское лекарство от сплина и прочих душевных терзаний — хмельная влага.

Настигло его это чувство внезапно — уже в поезде — и когда до Петербурга оставалось часа три он и распорядился направить литерный эшелон в Гатчину.

Одновременно отбил телеграмму Бунге — что мол намерен отдохнуть от текущих дел несколько дней и обдумать ряд важных решений — посему беспокоить не надо — разве что какая то уж совсем срочная надобность…

Ага — как же! Не оставят в покое…

Вот на столе уже дожидаются бумаги.

Доклад Обручева о том что Генеральный Штаб разработал новые меры в рамках плана военных действий против Турции — в преддверии весенних маневров. Неймется же кому-то повоевать — чувствуют, что Миротворца больше нет…

Доклад Танеева по пресловутому проекту с приглашением иностранных светил — полсотни имен. Может задвинуть эту родившуюся из случайной обмолвки затею тихонько под сукно — свою роль она всяко сыграла, пугнув забывшихся университетских умников? Или пусть сочиняют — улита едет…

Или вот записка управляющего Царской Охотой — с просьбой решить вопрос с ее дальнейшей судьбой. Некогда величественное хозяйство мало помалу приходило в упадок.

Было время — для участия в «царской забаве» в Гатчину приезжали члены правящих королевских домов, иностранные послы. Иногда представители императорской семьи выступали только в роли зрителей. В Гатчине и ее окрестностях охотились на самых разных зверей: медведей, волков, оленей, ланей, лисиц, зайцев, тетеревов, фазанов, глухарей.

В отличие от отца, Александр III не был завзятым охотником, хотя любил природу, простую обстановку на охоте — там отец наверное отдыхал от придворных. И «охотничье хозяйство» — разведение дичи, собак, и егерская служба были на высоте…. Но уже два года как все это кануло в лету. Лучший охотник Семьи — брат Николай — сейчас жалкий калека — а великие князья предпочитают охотиться в своих имениях — да и то все больше на французские вина.

Тут же были урезаны казенные суммы отпускаемые на все это хозяйство («Да — а у меня не спросили!») Посему гатчинский егермейстер хотел знать — будут ли выделены средства в нужном объеме или ему следует составить новый штат Царской Охоты. Он упирал на то что если к примеру охотничьи домики можно заколотить а снасти — укрыть в кладовые — а людей к примеру распустить — то что делать с охотничьими сворами, со зверьем в вольерах — аж пять одних зубров. Собак можно распродать или утопить («Ну и ну!») — а быки и олени — с ними как быть?

Отдельным пунктом шла просьба рассмотреть вопрос о слоне.

Ну да — вспомнил Георгий — в родных пенатах уже издавна имелся особый «царский» слон — вместо состарившегося привозили нового.

Их обычно дарили разные восточные владыки. Для серых великанов даже был воздвигнут особый домик в индийском стиле — «Павильон для слона».

Посещение слоновника было своего рода частью образования в Семье. Дядя Николай Николаевич со свойственным кавалеристу грубоватым юмором предлагал даже сделать парадную беседку и водрузив его на спину слона использовать благородное животное для парадных шествий.