Корона из шипов

– Это была не я, Киган, – призналась она. – Я не стреляла. Я не сдавалась.

Ее брат приоткрыл губы, чтобы что-то сказать, однако запнулся и закрыл их.

– Я… Ты мне веришь, да? – голос лересы дрожал.

Недоумение вуалью повисло на лице лерена. Он хотел улыбнуться, кивнуть, сказать «да», согласиться с ней, как если бы она была умалишенной. Келани не стала дожидаться этого.

– Это правда не я, Киган, – настаивала она. – Клянусь. Я собиралась сразиться с Авориком.

– И… он… он бросил его? – предположил он с подозрением, почти шутливым тоном.

– Нет, – опровергла К. в ту же секунду. – Он тоже приготовился сражаться со мной. Но он оглушил меня, когда херианка уже зажгла огонь. – Она только теперь поняла, что произошло. Неужели он жаждал ее смерти даже после того, как увидел вспышку?

– Херианка? – повторил он, как будто это было совсем уж за гранью разумного.

Келани высвободилась из его объятий и отступила назад. Она поднесла одну руку к подолу ночной рубашки и закатала его, чтобы показать повязку. Киган уставился на ее ногу.

– Херианка выхаживала меня, после того как Блуинс ранила меня своим когтем, – рассказала она.

Ткань снова прикрыла ее ногу, но он не отрывал от нее задумчивого взгляда.

– Я должна была умереть в том переулке, – сказала Келани. – Под телом Бельтесорн… Я потеряла сознание. А когда очнулась, поняла, что херианка выходила меня и залечила рану. Она хотела, чтобы я победила. Я действительно не знаю почему. Но… – Келани потрясла головой, вспомнив, что произошло потом с Сетом. Она пропустила эту часть, промотав нить воспоминаний до нужного момента, – …предала меня. Мы с Авориком стояли лицом к лицу, готовые драться за честь рода, но она украла мой сигнальный пистолет и… выстрелила.

Киган искал ее потерянный в пустоте взгляд.

– Она хотела, чтобы ты выжила, Келани, любой ценой, – сказал он ей. – Как и я. И я рад, что она это сделала, что она… предала тебя.

Глаза Келани распахнулись.

– Как ты можешь такое говорить? – она упрекнула его. – Посмотри, что я сотворила с вами, – подчеркнула она, махнув рукой, указывая на его лицо.

Киган проследил за ее движением.

– Я чувствую себя прекрасно, Кела. Ты не сделала мне ничего плохого, наоборот…

– Помоги заставить отца меня выслушать, – взмолилась она. – Он должен знать.

– Зачем? – рявкнул ее брат. – Чтобы они возобновили Арену и заставили тебя сражаться с ним опять? Нет, Келани, Арена окончена. Лерен Анатчиш сказал, что ты выпустила огонь, и все согласны с его версией событий. Я тоже, – он указал на себя раскрытой ладонью. – Я не хочу рисковать тобой снова, едва мы воссоединились.

Келани была поражена, она испытывала облегчение и в то же время растеряла все мужество. Нет, она не мечтала возродить Арену из пепла, в котором сгорели ее надежды, но ей нужно было вернуть одобрение отца, его любовь, потому что, если оставить все в руках ее злейшего врага, времени, возможно, она потеряет все и сойдет с ума.

Киган подошел ближе, чтобы укутать ее теплом своего тела. Она прижалась щекой к его плечу. Рука лерена поползла по ее спине, следуя вдоль линии позвоночника, пока не задержалась на затылке. Его пальцы обвели следы буквы «К». Буквы, какую он не мог сейчас видеть, но узор которой они оба прекрасно знали. Киган помял ее шею.

– Мы вместе, Кела, – сказал он. – Как это должно было быть с самого начала. Он никогда не заслуживал тебя. Единственное, что меня мучает, это то, что не я сам расправился с ним.

Келани снова вгляделась в его лицо. Она сразу догадалась, о ком и о чем шла речь. Ее горло сжалось.

Она ненавидела Сета больше всего на свете. Она поклонялась ему, как древнему богу, а он предал ее. Она ненавидела его всем своим существом. И все же от мысли о нем у нее скрутило живот и на глаза навернулись слезы. Боль. Его имя, память о нем и о его пустых обещаниях – все вместе терзало ее.

«Никого не интересуют твои желания», – ясно эхом отозвалось в ее голове. Вдруг она почувствовала снова его дыхание на шее, почувствовала, как он тянет ее за волосы, воскресила в памяти его холодный, равнодушный взгляд. «Было глупо на твоем месте поверить, что я откажусь от своего Имени ради кого-то вроде тебя».

Как она? Что с ней не так?

– Я не хотела этого делать, но он использовал меня. Он собирался убить меня. Он предал меня, Киган, предал, я ничего для него не значила.

– Я знаю, Кела, и поэтому ты здесь со мной, – сказал лерен, обнимая ее лицо руками. – Никто больше никогда не причинит тебе вреда. Я позабочусь о тебе и буду относиться к тебе так, как ты того заслуживаешь, – заключил он, пока его ладони стиснули сильнее озадаченное лицо лересы. Его рот накрыл ее губы в жадном поцелуе.

Келани была в замешательстве. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы выставить ладони между их телами и оттолкнуть его. Киган сопротивлялся. Она едва могла дышать, так как его нос уткнулся в нее, перекрыв ток воздуху.

– Киган… – она задыхалась, вся в смятении. Ее губы дрожали. Она не могла подобрать слов. Но что вообще можно было сказать в такой ситуации? Что сейчас произошло?