Корона из ведьминого дерева. Том 1

Часть спящих зашевелилась, беспокойно ворочаясь под толстым зеленым одеялом, которое их накрывало. Саймон сделал еще один шаг, он уже мог прикоснуться к фигурке сына и протянул руки к подбородку Джона Джошуа, чтобы заглянуть ему в лицо.

Но когда мальчик повернулся к отцу, его глаза оказались черными, пустыми сгустками мрака, конца всего сущего.

Саймон попытался закричать, но не смог. Внезапно мальчик, его сын, стал исчезать, уходя в землю, словно темная вода из дырявого бака. И только в тот момент, когда Саймон коснулся исчезающего сына, он обрел голос, и принялся снова и снова выкрикивать имя своего единственного ребенка, но Джон Джошуа быстро превращался в пустоту.

* * *

Со всех сторон его окружал мерцающий неровный свет, появлялись все новые и новые факелы, словно огненные птицы, спешащие на общую трапезу. Такие яркие! Он заморгал и понял, что в руке у него что-то зажато. Он опустил глаза и обнаружил, что пальцы стискивают обрывок белой ткани.

– Саймон! – Голос Мириамель прозвучал где-то у него за спиной. Свет бил ему в глаза, Саймон был в смущении и испытывал боль. Джон Джошуа! Он держал его в руках, на одно мгновение снова прикоснулся к умершему сыну, и вот доказательство!.. – Саймон, – закричала жена, – проснись!

Она стояла перед ним, и ее лицо было единственным знакомым в толпе окруживших его чужаков, и на мгновение Саймон почувствовал себя зверем, которого преследуют охотники, собирающиеся его убить. Потом он увидел женщину, обнимавшую мальчика лет шести или семи, худого, фигурой похожего на Джона Джошуа, но с темными волосами. Ребенок плакал, а его ночная рубашка превратилась в лохмотья. С растущим ужасом Саймон понял, что она из такого же материала, как тот, что зажат у него в руке.

– Что?.. – Саймон огляделся по сторонам, увидел Тиамака и людей, которых узнал, и снова Мири. – Что здесь произошло?

Жена взяла его за руку и отвела подальше от огромных двойных дверей в глубину коридора.

– Тебе приснился сон, муж, очень плохой сон.

– Джон Джошуа… Я думал, что Джон Джошуа вернулся. Лелет пыталась… – Саймон не помнил всего, что случилось, но не сомневался, что это важно. – Дети. Лелет пыталась сказать мне…

– Лелет мертва более пяти десятков лет, – сказала Мири, и, хотя в ее голосе слышался гнев, Саймон уловил в нем страх, почти ужас. – Не будем о ней. Ты напугал бедного ребенка до смерти. Он зашел проверить, не осталось ли здесь немного еды после ужина.

– О, добрый Усирис, – пробормотал Саймон, которого вдруг сковал ледяной холод. – Что я сделал? Я причинил ему вред?

– Ты только порвал ночную рубашку. Он сказал, что ты назвал его «сыном». Так я все поняла. – Мири помогла ему снова улечься на мягкую кровать барона Нарви. – Плохой сон. Я больше сержусь на Бинабика за то, что он дал тебе амулет, чем на тебя.

Саймон покачал головой. С одной стороны он радовался, что это был лишь сон, с другой – не хотел его отпускать.

– Нет, это не только сон. Я так не думаю. Я считаю… что сказала Лелет? Дети мертвы. Да, именно так. Или она сказала: Детей призвали?..

– Ш-ш-ш. – Мири приложила ладонь к его губам. Ее пальцы были прохладными и успокаивающими, в отличие от голоса. – Не нужно больше разговоров, муж. Ты и так достаточно всех напугал.

– Я не буду спать, – сказал он. – Как я могу? Это не просто сон…

– Мальчик – один из внучатых племянников барона, – сказала королева. – Как он мог быть кем-то другим? Нашего Джона Джошуа больше нет – и клянусь доброй матерью Эйдона, ты это знаешь, Саймон! Джон Джошуа на Небесах с Усирисом и ангелами. Зачем ему бродить по земле? Ты знаешь, что он обрел покой. – Она протянула руку и разомкнула его пальцы. – Отдай мне амулет.

Мириамель взяла талисман из перьев и цветов, который Бинабик для него сделал, бросила на пол и растоптала каблуком, и мелкие кости затрещали, точно прутья.

– Утром я его сожгу, – добавила Мириамель.

Саймон хотел возразить, но у него возникло ощущение, что он заснул в одной стране, а проснулся совсем в другой.

– Но я видел нашего сына!

– Демоны способны принимать знакомый нам облик. Хватит. Ложись спать.

Саймон опустил голову на соломенный тюфяк и попытался сосредоточиться на пальцах Мири, которые гладили его лоб. Он ощущал ее страх и не понимал, почему она так напугана. Всего лишь сон, – сказала она. Саймон закрыл глаза, и его мысли начали путаться. Она права. Что еще это могло быть?..

Когда Саймон снова заснул, ему больше не снились сны, а если и снились, они не остались в его памяти, когда он проснулся.

Глава 20 Его сверкающий самоцвет

♕

Казалось, тучам стрекочущих и кусающихся существ нет конца. Нежеру рубила их, как раб, косящий ячмень, но все новые и новые фури’а атаковали ее, карабкаясь по трупам своих соплеменников.