Корона из ведьминого дерева. Том 2

– Сбежать? – Унвер бросил на нее короткий презрительный взгляд. – После того, как меня выбросили словно хромого жеребенка или больного пса? Нет. Я останусь здесь до тех пор, пока не получу ответы. – Он повернулся к Воршеве: – Где мой отец? Почему он нас оставил?

– Потому что был трусом, – прохрипел со своей постели Фиколмий. – Он всегда был трусом. И сделал твою мать своей шлюхой.

Воршева схватила с полки чашку и швырнула ее в отца, но та попала в стену и разбилась. Фиколмий рассмеялся, довольный разразившимся хаосом, словно слабоумный ребенок.

– Закрой рот! – крикнула старику Воршева. – Ты с самого начала пытался нас разлучить. – Она повернулась к Унверу: – Она обманом увела его отсюда, ведьма Файера из Пердруина, Хранительница манускрипта, она украла у нас твоего отца. Он ушел к ней и не вернулся. И его благородные друзья ничего не сделали, чтобы нам помочь. – Воршева обвела фургон диким взглядом, потом поспешно направилась к сундуку, на котором были сложены одеяла. На глазах у всех она сбросила их на пол и подняла тяжелую крышку сундука, так что сухожилия ее худых рук напряглись, и вытащила наружу что-то длинное и черное. Это были ножны, и, когда они полностью показались, Хьяра их узнала – меч мужа Воршевы, изящное оружие даже по сравнению с клинками жителей городов.

– Вот! – сказала Воршева. – Это его меч! Теперь ты мне веришь, что Джошуа околдовала демоница из Пердруина? Иначе почему он оставил свой меч? Именно этим клинком он убил Утварта и завоевал меня.

Шум снаружи стал заметно сильнее, и Хьяра слышала, как кричат люди.

– Я вас предупреждала, – только и успела она сказать – это Гардиг!.. – Дверь фургона распахнулась с такой силой, что затрещали петли, в дверном проеме появился высокий широкоплечий мужчина, и на мгновение темнеющие небеса и пламя костра у него за спиной сделали его похожим на демона.

«Не так уж далеко от правды», – подумала Хьяра, у которой внутри все похолодело.

– Где чужак? – взревел ее муж, но не стал ждать, пока кто-то ответит на вопрос.

Гардиг пересек фургон так быстро, что Унвер едва успел поднять руки, прежде чем тан с размаху ударил его кулаком – в результате тот рухнул на шкаф с посудой, который перевернулся. Дверца распахнулась, и на пол посыпались тарелки и чашки, но пока Унвер пытался подняться на ноги, Гардиг, превосходивший его в весе на центнер, схватил его за тунику и вышвырнул из фургона, а затем выскочил вслед за ним наружу.

– Убей его, Гардиг! – выкрикнул старый Фиколмий, похрюкивая от удовольствия и пытаясь подняться с постели, чего не делал уже много лун. – Да! Убей щенка обитателя города!

– Но в одном я клянусь, – сказала Воршева, и ее голос стал ледяным. – Чем бы это ни закончилось, тебе не придется злорадствовать, старик.

Хьяра в ужасе смотрела, как ее старшая сестра схватила длинную вилку для мяса и вонзила ее в морщинистую шею. Старик пронзительно закричал, глаза у него закатились, как у запаниковавшей коровы, и пока он метался под смятым одеялом, а его трясущаяся борода медленно становилась красной с одной стороны, Воршева взяла огромный нож для нарезания мяса и приставила его конец к ночной рубашке между ребрами.

– Когда-то я обещала себе это сделать, – сказала она, наклонившись вплотную к лицу объятого ужасом старика, и вонзила нож ему в живот по самую рукоять.

Крики Фиколмия превратились в бульканье. Несколько мгновений он бессмысленно размахивал руками, точно ребенок, не умеющий контролировать свои конечности, потом завалился на бок в своей постели, и вокруг него стало расползаться красное пятно.

Хьяра выскочила из фургона, словно за ней гнались демоны.

Сначала из-за сгущавшихся сумерек она с трудом смогла разглядеть, что происходит снаружи. Полдюжины человек повалили Унвера на землю, и Гардиг наклонился над ним точно медведь, пытающийся вытащить рыбу из реки. Дюжины других начали собираться в лагере и окружили дерущихся, что-то крича и возбужденно ругаясь. Вороны, которых вспугнул шум, взлетели и принялись кружить над местом схватки точно грозовая туча, издающая пронзительное карканье.

Благодаря огромному превосходству в числе члены клана Жеребца одолели незнакомца и теперь с громкими криками били и лягали его, и некоторые из них смеялись, словно это была какая-то грубая игра. Хьяре вдруг ужасно захотелось их всех сжечь – жестоких членов клана, своего мужа, фургон и весь лагерь, – а потом улететь прочь, словно птица.

– Прочь от него! – взревел Гардиг. – Прочь, пожиратели дерьма! Он мой!

Ее муж был очень крупным мужчиной с ужасающим характером, о чем прекрасно знали все члены клана Жеребца; и они быстро отскочили от Унвера на несколько шагов. Последние двое поставили незнакомца на ноги и подтолкнули к Гардигу, который повалил Унвера на землю одним ударом кулака.

– Как ты посмел силой вторгнуться в фургон тана? – спросил Гардиг, стоя над ним. – Из какого ты клана?

Унвер посмотрел на него снизу вверх, и его глаза сверкнули из-под маски из крови и грязи.

– У меня нет клана. Я пришел, чтобы получить то, что по праву принадлежит мне.