Корона из ведьминого дерева. Том 2

В следующее мгновение я проснулась в своей постели, на борту «Илиссы». Рядом находилась моя готовая расплакаться горничная, которая пыталась меня разбудить, но у нее ничего не получалось. Сначала я задыхалась и не могла говорить, а моя ночная рубашка промокла от пота. Тритинги говорят, что плохие сны навязывает нам Тьма, стоя на коленях у нас на груди и пытаясь лишить дыхания. Я это почувствовала. Я думаю, что Джон Джошуа, если ко мне приходил его дух и это не фокус Врага, пытался нам сказать, что Тьма близко.

Мой добрый муж, быть может, ты думаешь, что стоило нам расстаться, как я поглупела, но я умоляю тебя вспомнить свои сны во время войны Короля Бурь, и высокое Дерево, и великое Колесо, и что из этого вышло. Я боюсь не только за тебя или себя, или даже за наших внуков, но за все королевство.

Вскоре я снова пришлю тебе весточку. Не исключено, что к моменту написания следующего письма я решу, что мои прошлые страхи были беспочвенными, но, пожалуйста, не забывай о них. И не отмахивайся, как от ерунды.

Я не буду знать покоя, пока мы снова не окажемся вместе, дорогой Саймон, и пока не соберется вся наша семья. Береги себя, муж мой. Именно в те моменты, когда мы расстаемся, я начинаю понимать, как нам повезло, что мы сумели найти друг друга, хотя против нас был весь мир.

Я напишу тебе снова в более благоприятный день – быть может, завтра, когда на моем небе не будет столько туч».

* * *

– Как себя чувствует королева, пусть бог дарует ей доброе здоровье?

– В порядке, если речь идет о теле, Пасеваллес, но она стала жертвой страшных снов. – Саймон сложил письмо и засунул его в кошель.

Он ощущал боль в животе, похожую на голод, но знал, что дело не в этом.

– Со всеми нами такое случается, ваше величество. Страна Снов иногда бывает страшным местом.

Король кивнул. И, хотя в последнее время сны его не посещали, он прекрасно знал, какие ужасы могут поджидать на Дороге Снов.

– В любом случае я сожалею, что заставил тебя ждать, лорд-канцлер. Ты выглядишь так, словно тебя тоже что-то тревожит.

Пасеваллес покачал головой:

– Я не встревожен, сир, но лишь стараюсь проявить осторожность. Мне сказали, что вы просили Тиамака и Энгаса, управляющего Северного альянса, поговорить с пленником.

– С кухонным слугой из Эрнистира, который ударил ножом Эолейра? Да. Энгас говорит на его языке. Между нами, меня тревожит, что он может оказаться не единственным безумцем.

– Ваше величество?

– Я рассказывал тебе о странном приеме, который оказал мне король Хью. И до Эолейра доходили весьма неприятные слухи.

– Конечно, ваше величество, я также нахожу их тревожными.

– Быть может, говорю я себе, Хью опасается влияния Эолейра – лорд-канцлер пользуется популярностью в Эрнистире.

Пасеваллес с тревогой посмотрел на короля:

– Вы считаете, что, возможно, Хью приказал убить Эолейра? Постараюсь быть честным, сир, – напавший на него маленький безумец кажется слишком неуклюжим инструментом для выполнения столь серьезной задачи.

– Я знаю, знаю. Но наступили сложные времена, и я верю суждениям Тиамака.

– Как и я, – сказал Пасеваллес. – Но как вы относитесь к Энгасу? Вы ему доверяете?

Король посмотрел на него с удивлением и досадой.

– Что? Ты и его в чем-то подозреваешь?

Лорд-канцлер нахмурился:

– Я никого не подозреваю, ваше величество, я лишь соблюдаю осторожность. Полагаю, ничего другого вы от меня не ждете. Энгас прибыл из Эрнистира в тот день, когда произошло нападение на Эолейра.

– Однако слуги говорят, что преступник работал на кухне Хейхолта несколько лет.

– Конечно, сир. Я упомянул об этом лишь потому, что в такие времена ничего нельзя принимать на веру. Что вам известно об Энгасе?