Корона клинков

— Ошибаешься как в первом, так и во втором, — сенатор позволил себе снисходительно улыбнуться, — Первый консул серьёзно не доволен Ауроном. Тот слишком много пьёт и слишком тесно дружит с гладиаторами. Кроме того, принц-регент всё больше начинает проявлять самостоятельности, которую скорее следовало бы назвать самодурством. Его всё сложнее держать в узде. А в последнее время он всё чаще говорит о своём желании короноваться и стать императором. Но мы знаем, что он не сможет надеть Корону клинков. А вот сын Барса сможет. Мы — не дети, Марк, и прекрасно понимаем, никто не управляет империей в пятнадцать лет. Это просто невозможно. Принцу, или вернее сказать, молодому императору, понадобятся наставники, советники, воспитатели. Именно на долю этих людей выпадет ответственность управлять государством и вылепить из неподготовленного подростка настоящего правителя.

— Послушного своим наставникам, советникам и воспитателям, роль коих вы берёте на себя, как труп, — нехорошо усмехнулся Бестия, — полагаю, я правильно понял ваши планы? А дядя мальчика? Ясень не отдаст племянника вам с Флорестаном, чтобы вы сделали из него марионетку. Что вы планируете сделать с дядей?

— А вот он должен умереть, — спокойно заметил сенатор, — никто не может портить воспитание молодого императора.

— Но вы же друзья!

— Не мне тебя учить, Марк, у политиков не бывает друзей, зато могут быть те, кто мешает интересам империи.

Неожиданная откровенность сенатора обескуражила и даже напугала Бестию. Старый лис никогда не стал бы посвящать его в свои планы, если только… нет, исключено! Бешенство, растревоженное неудачей с фавном, всколыхнулось горячей волной, бросилось в голову.

— Как бы ты сам не умер прежде твоего приятеля-эльфа, — зло проговорил он, — того, что ты наболтал тут, хватит с избытком, чтобы быть казнённым за государственную измену. Я служу законному правителю Лирийской империи, которого вы с Флорестаном хотите свергнуть. Теперь попытайся убедить меня, что это была стариковская болтовня.

— Государственная измена! Какие громкие слова, можно подумать, ты сам гоняешься за мальчиком с какой-то иной целью. Тебе не хуже меня известно, что Аурон не сможет короноваться Короной клинков. Он убьет брата.

— Никогда эльфийский ублюдок не займет лирийский престол! — вскричал Бестия, — у вас ничего не получится. Существует Сенат, армия, я, в конце концов! Я не допущу переворота, я отдам вас под суд. Второй консул — не тот человек, мнением которого можно просто так пренебрегать!

— Очень скоро ты перестанешь быть Вторым консулом, Марк, — будничным тоном ему сообщил Тит Северус, — на ближайшем заседании Сенат временно приостановит твои полномочия. Пока.

Бестия просто оторопел от подобной наглости.

— Может, поделишься со мной способом получать столь точную информацию, находясь под арестом в запертой комнате? — с издёвкой поинтересовался он.

— Охотно, будущий экс-Второй консул, охотно, — сенатор встал, прошуршав шёлковым кумейским халатом, — собственно, никакого секрета тут нет. Ты сам клирик, и не можешь не знать этот старый безотказный способ, — он как бы невзначай остановился у камина и протянул руки к огню. — С твоей стороны было очень любезно оставить меня в моих покоях и крайне неосмотрительно.

Консула осенило.

— Неужели, пламенеющие письма?

— Они, они родимые, — подтвердил Тит Северус. — Сам понимаю, баснословно дорого, а что делать? В экстренных ситуациях, подобно нашей, они совершенно незаменимы. Да и какова цена золота в сравнении с ценой жизни!

Естественно, Марк Луций Бестия прекрасно знал это средство связи. Но пламенеющие письма были столь редки, что большинство обывателей считали их выдумкой, а он сам даже не подумал, что в арсенале сенатора может оказаться столь экзотическая вещь. Дело всё было в чернилах, состав которых оказался чрезвычайно сложным и опасным в изготовлении из-за обязательного ингредиента — драконьей крови. Бестия знал пару магов, что изредка готовили пламенеющие чернила. Список тех, кто в процессе колдовства сгорел заживо, был гораздо длиннее. Стоило написать что угодно пламенеющими чернилами на пергаменте или на новомодной бумаге, произнести имя адресата, а затем сжечь, и в то же мгновение послание возникало в любом источнике пламени получателя. Не требовалось ни сложных заклинаний, процедур или простого сосредоточения, отправить пламенеющее письмо было под силу даже ребёнку.

— Вчера я послал Флорестану донесение обо всех твоих художествах в Лероне и уже получил ответ, — сенатор посматривал на собеседника со сдержано довольным видом.

— Блефуешь, — сощурился Бестия, у него ещё теплилась слабая надежда, что Тит Северус ведёт хитрую игру, старается потянуть время.

— Ничуть не бывало. Это не в моих привычках. Вот можешь убедиться.