Корона клинков

— Порой складывается впечатление, что не всегда, — себе под нос пробормотал Брэк.

Окно в доме Антония занавешивалось вышитой деревенской занавеской, но тот, кто задёргивал её, явно поленился сделать это тщательно и аккуратно. В образовавшийся просвет и заглянул эльф. Комната мало изменилась за те годы, пока он не бывал здесь. Но присутствие внутри двоих мужчин в военной форме оправдывало самые худшие ожидания.

Лампа стояла на столе и освещала беспорядочно разбросанные остатки еды. Солдаты лениво метали кости. Тот, что сидел прямо напротив окна, был молодым парнем с коротким ёжиком темных волос. Он дул на стаканчик, встряхивал его возле самого уха, будто по звуку пытался определить число выпадающих костей. Его партнёр, сидящий полубоком, оказался человеком постарше. Брэку был хорошо виден седеющий висок и складки жира на массивном загривке. Его эльф приговорил сразу. А вот с мальчишкой потолковать будет в самый раз. Щель между занавесками оказалась слишком маленькой, чтобы разглядеть внутри кого-то ещё.

Двое за столом допивали пиво из кувшина с отбитым горлышком, когда дверь распахнулась, и из ночного сумрака материализовался высокий мужчина. В его левой руке блеснул двумя лунными лезвиями странный посох. Старший за столом схватился за меч, но не успел вытащить его из ножен даже наполовину. Вошедший сделал всего один взмах. Молодой военный ошалело таращился на тонкую полоску, что образовалась на горле напарника как раз в том месте, где доспех, прикрывающий грудь, заканчивался медной окантовкой. Как ни странно, полоса не вскипела алыми каплями крови, сухая, она стала шириться, отчего голова с удивлённым выражением на лице принялась клониться назад и вбок, открывая рассечённое горло. Меч убитого неестественно громко звякнул, опускаясь в ножны, ибо руки мертвецов не приспособлены для боя.

— Сиди спокойно и останешься жив, — Брэк остановил посох в непосредственной близости от горла молодого вояки. Тот только часто заморгал и судорожно сглотнул.

Эльф огляделся, ища своего друга Антония, но травника в комнате не было. Труп первого засадчика сполз со стула и мешком рухнул на пол. Брэк предостерегающе покачал головой и стал бегло осматривать комнату. Между тем лицо мальчишки, продолжавшего сидеть за столом, приобрело безумное выражение, кровь отлила от щёк, он дёрнулся, чтобы атаковать эльфа со спины.

Брэк ударил инстинктивно на движение, которое скорее почувствовал, нежели увидел. Лунное лезвие вошло точно в глаз. Солдатик не успел даже охнуть.

Эльф недовольно вздохнул, вышел из дома и кликнул фавна. Тот, основательно измаявшийся от ожидания, появился мгновенно.

— Сегодня наш путь буквально усеян трупами, — беспечно заметил Торки, окинув взглядом комнату. — Ловко вы их.

— Нечем хвастаться, — поморщился Брэк, — уложил обоих на рефлексах, а одного надо было оставить для разговора. Теряю квалификацию.

— Значит, засада все-таки была, — Торки с видом профессионала оглядывался вокруг, — шустёр наш Осокорь, ничего не скажешь. Видать Антония с внучком повязали, а эта сладкая парочка коротала ночку за азартными играми в ожидании вашей светлости и моей не по годам скромной персоны. Ну что ж, господа хорошие, вот и мы.

— Я думаю, всё было несколько иначе.

Брэк присел на корточки, рассматривая следы на полу. — Здесь было много солдат. Смотри, сколько следов подкованных железом сапог.

Торки таращился на грязный пол, но увидеть на нём какие-нибудь отчётливые следы не мог, сколь ни старался. Эльф подошёл к стоящему у стены ложу, застеленному простым полотняным бельём: смятые простыни и подушка. Никаких одеял. Брэк помрачнел ещё больше. Он засветил фонарь, отыскавшийся на полке среди кухонной утвари, и пошёл во двор. Фавн увязался следом.

Они нашли Антония за домом. Солдаты так и оставили его в одеяле. Брэк опустился на колени и осмотрел мёртвого друга. Торки заглядывал через плечо. Лампа освещала бледное аскетичное лицо старца, обрамлённое длинными спутанными волосами. У него были разбиты губы, и на щеке красовалась приличная ссадина.

— Давай перенесём его в дом, — сказал Брэк каким-то бесцветным сухим голосом.

В комнате он осмотрел труп со спокойной отстранённостью, словно не имел к умершему никакого отношения.

— Он умер от сердечного приступа. Его стали бить, и сердце Антония не выдержало. Это ясно. Но ведь эти двое чего-то тут дожидались.

— Нас, естественно, — усмехнулся фавн, — старик умер, мальчишку повязали, а тех двоих оставили по нашу душу.

— Нет, — покачал головой эльф, — они дожидались вовсе не нас. Осокорь не может не понимать, что двое — это не засада, тем более, когда один из них зелёный новобранец, а другой разжиревший пьянчуга. Если бы работал Осокорь, сидело бы в доме человек пять, а то и поболее. Нет, Торки, неудачливые засадчики караулили кого-то другого.

— Кого интересно?

— Полагаю, они не сумели взять мальчика.

— Откуда вы можете это знать?

— Я уверен. Слушай, как дело было.

Эльф окинул взглядом комнату ещё раз.

— С утра Антоний чувствовал себя неважно.

У ложа валялся деревянный кубок и черепки маленького кувшинчика из-под лекарства.