Корона лета (СИ)

– Сами справимся, без них. Возьмём в кредит оборудование, как ты там его называл? Остальное как-нибудь приложится. Просто, Радек, ты пойми, – он наклонился ко мне, касаясь холодным кончиком носа щеки. Обогрев включить в каре и то денег нет, а туда же. Мало я позаимствовал от папаш, мало. Чтобы кем-то стать, мне, эмигранту, уродцу, сироте приютской, нужны другие друзья. – Шантажировать родителей – паскудство. Чего б они тебе ни сделали. Слышь, Радек? – вот отмочил. Верно, честность и бедность давно оформили законный брак. Я представил, что б заявил на такой довод Сид, и заржал. Браю смех не понравился.

– Они у тебя солидные типы, – он ткнул пальцем за окно кара, где торчали балки из белой стали и светились охранные датчики, – занозишь, поимеют и не спросят. Ты об этом хоть подумай.

Я почти его не слушал. В голове стучали звонкие, бешеные молоточки. Половина моего приютского курса сидела на тяжёлых наркотиках или на пластиковых койках в тюрьме. Другая половина завербовалась на вахты – и в космос, вламывать за гроши в колониях. Папаши ничем не пожелали поделиться со мной, но над собственным генофондом они не властны. Интеллект уродца, плода извращённой по земным меркам связи, далеко превышал среднюю норму. Значит же это хоть что-то? Я уникал, спасибо отцовской крови, и я выберусь из дерьма.

– Они мне должны. Очень много должны. – Фиксатор двери щёлкнул громко, аж в ушах отдалось. – И заплатят.

Брай от злости рванул кар в воздух – пришлось прыгать метров с полутора. Дымный ветер морозом обжёг лицо. Земляне странные люди, факт. Выстроили столицу в холодной зоне, да ещё и продувают по ночам – околеешь. Сарассан большой город, тридцать миллионов, и все недовольны климатом. Лет пятьсот назад здесь стоял древний мегаполис, историки считают, там было жарко. Хрен теперь разберёшь, терраформирование – это вам не шутки.

Датчики на дверях горели ночным красным. Я поднял воротник куртки, точно солдат в моём родном мире перед сигналом к атаке, набрал комбинацию цифр. На Домерге отличные доспехи – торгуют со всеми колониями.

– Офис Сида Леттеры.

Датчик зашуршал, переваривая – повышенные меры безопасности, полное сканирование. Сид сейчас смотрит на голограмму, досадливо щурится и думает, что посетитель ему явно ни к чему. Ну, так и есть. Датчик плюнул в меня искрами, засветился багрянцем. «Отказ визита. Повторяю: отказ визита. Благодарим за внимание».

Отказ, значит. Я вытащил из кармана заветную карточку – сколько сил убил, чтобы её достать! – и сунул прямо в визор. Датчик натужно закряхтел. Менторы запрещали мне говорить другим детям, что у электроники есть голоса, но ведь я их слышал. Скрежет, шорох, очередной плевок – зелёный! Слопал карточку, дорогой папа? «Визит разрешён».

****

Лифт летел вверх, реклама вылезла из стен, обступила. Тошнотворно счастливые морды разных оттенков кофейного – продают туры на Африканский Рог. Спятили, что ли? Там же сейчас без шубы с подогревом носа не высунешь. А кофейные лыбятся и суют свои буклеты… я треснул по сенсорам, и реклама убралась. И без того кругом один «шоколадки», лучше поберечь нервы.

Лет в тринадцать, когда до меня дошла степень уродства, я зарылся в инопланетные справочники, какие смог достать в интернате. Земляне здорово перемешались: половина окрасилась в коричневый; четверть – в жёлтый; еще четверть вроде Брая – глаза большие, почти европейские, кожа светлая, а на губы словно брызнули томным зноем, и совершенно азиатская непереносимость алкоголя. Чистых белых осталось процентов десять, еще и потому меня травили. Сид как-то обмолвился, что наши предки рванули на Домерге от «чёрных и китайцев», я прочитал и о мотивах исхода. Выходило, будто белых на Земле притесняли, они выродились, измельчали и лизали китайцам жопу. Трудно разобрать, отчего европейцы поджали хвост, ибо на Домерге моя раса точно получила пинок в то самое место, и понеслось. По войне на каждый год колонизации, а когда меня вытащили из живота Сида или Игера, как раз шла очередная.

Я смотрел ролики про Домерге и обалдевал. Белые, молочно-чистые рожи, медовые, пшеничные волосы, лазурь и яркая сталь радужек, веснушки… охренеть. На Земле моя внешность отдавала экзотикой, но не нам с папашами придираться к чужим обычаям. Земляне, завидев блондина или русого, пожимали плечами, а на Домерге черномазый или азиат попросту не прошел бы расовый контроль. Впрочем, для уникала вопрос нужного набора генов вообще не стоит.

В земных справочниках ни черта не упоминали про притеснение европейцев. Покорение космоса началось потому, что Австралия и Африка замерзали, Европа подыхала от засухи, а тех самых китайцев набралось миллиардов шесть. Сид посоветовал мне думать своей головой и сложить два и два, с той поры я так и поступал. Иначе б не просёк, что у папаш вновь случился конфликт интересов.