Корона мечей

В обычном состоянии Мэт с удовольствием оказался бы среди всего этого. Там, где водятся денежки, кое-что и ему перепасть может. Однако сейчас им владело только усиливающееся с каждым шагом нетерпение. И беспокойство. Всегда, когда в голове у Мэта начинали упорно перекатываться игральные кости, это кончалось плохо. В последний раз, когда это произошло, он внезапно оказался с тремя сотнями воинов из отряда перед холмом, на гребне которого стояла тысяча Белых Львов Гейбрила, и еще одна тысяча гналась по дороге почти за спиной. И это тогда, когда сам Мэт изо всех сил старался ускакать подальше от всяческих бед. Не оказаться зарезанным Мэту в тот раз помогли засевшие у него в голове воспоминания других людей – и удача, на которую он и рассчитывать не смел. Кости, катящиеся в голове, почти всегда предвещали опасность и одновременно что-то еще, чего он пока не понимал. Вероятность, что ему проломят череп, была не так уж велика, а пару раз возникали ситуации, при которых это вообще было невозможно, и все же опасность, что Мэт Коутон погибнет каким-то странным и весьма захватывающим образом, по-видимому, существовала. Здесь, во Дворце Таразин, такое вряд ли случится, тем не менее не следовало сбрасывать это со счетов. Он намеревался оставить свое сообщение, а если представится возможность, схватить Найнив и Илэйн за шиворот и дать им такой нагоняй, чтоб у них уши запылали. И уйти.

Молодая женщина, казалось, бесконечно долго скользила перед Мэтом, но наконец они оказались рядом с невысоким, могучим, точно бык, мужчиной ненамного старше ее. Явно еще один слуга, он был облачен в белые узкие штаны, белую рубаху с широкими рукавами и длиннополый зеленый жилет с изображением якоря и меча Дома Митсобар на фоне белого круга.

– Мастер Джен, – сказала женщина, снова присев в реверансе, – это лорд Мэт Коутон, он хочет оставить сообщение для высокочтимой Илэйн Айз Седай и высокочтимой Найнив Айз Седай.

– Хорошо, Хезел. Можешь идти. – Джен поклонился Мэту. – Не будет ли милорд так любезен проследовать за мной?

Джен привел Мэта к смуглой, мрачного вида женщине средних лет и поклонился ей:

– Госпожа Карин, это лорд Мэт Коутон, он хочет оставить сообщение для высокочтимой Илэйн Айз Седай и высокочтимой Найнив Айз Седай.

– Хорошо, Джен. Можешь идти. Не будет ли милорду угодно последовать за мной?

Карин повела его по плавно изгибающемуся пролету лестницы, по мраморным ступеням, подъемы которых были окрашены в желтый и красный цвета, и представила его худощавой женщине по имени Матильда. Затем последовали крепыш, которого звали Брен, и лысый мужчина по имени Мадик; интересно, что каждый последующий слуга был старше предыдущего. В том месте, где, точно спицы колеса, пересекались пять коридоров, Мадик оставил Мэта с пухлой женщиной по имени Ларен, виски которой уже заметно тронула седина; осанка у Ларен была просто величественная. Точно так же, как Матильда и Карин, она носила то, что в Эбу Дар называлось брачным кинжалом, – он свисал рукояткой вниз с плотно прилегающего серебряного ожерелья между весьма аппетитных грудей. В рукоять кинжала были вделаны пять белых драгоценных камней, два из которых оправлены в красное, и четыре красных камня, из них один в черной оправе. Все это свидетельствовало о том, что трое из ее девяти детей умерли, причем двое сыновей погибли на дуэли. Сделав Мэту реверанс, Ларен повернулась, собираясь поплыть по коридору, но он схватил ее за руку.

Темные брови взметнулись вверх, когда Ларен перевела взгляд на его руку. Ее единственным оружием был брачный кинжал, но Мэт тут же отпустил ее. Согласно обычаю, женщина могла использовать кинжал только против своего мужа, но Мэт и не собирался причинять ей никакого вреда. Однако не стал скрывать своего раздражения:

– Сколько мне еще тут болтаться, чтобы оставить записку? Покажите, где их комнаты! Неужели здесь так трудно отыскать пару Айз Седай? Это же не проклятая Белая Башня!

– Айз Седай? – произнес за его спиной женский голос с заметным иллианским акцентом. – Ты ищешь двух Айз Седай? Они перед тобой.

Выражение лица Ларен не изменилось или почти не изменилось. Взгляд черных глаз метнулся куда-то в сторону; Мэт мог поклясться, что в нем мелькнула тревога.

Сняв шляпу, Мэт с легкой улыбкой обернулся. С серебряной лисьей головой ему не страшны никакие Айз Седай. Во всяком случае не очень страшны. Что ни говори, а не от всего защитит... Скорее всего, улыбка у него получилась несколько вымученной.