Корона мечей

Дворец Таразин представлял собой громаду сияющего мрамора и белой штукатурки, с балконами, защищенными металлическими экранами, тоже выкрашенными в белый цвет, и опирающейся на колонны галереей, расположенной на высоте четвертого этажа. Голуби описывали круги над остроконечными куполами и высокими шпилями, опоясанными балконами и выложенными поблескивающей на солнце красной и зеленой черепицей. Стрельчатая арка больших ворот вела во множество двориков; еще больше калиток прорезало высокую стену, скрывающую сады, а снежно-белые ступени десяти спанов шириной поднимались с площади Мол Хара к огромным окованным золотом дверям, украшенным резным кружевным узором наподобие того, что затенял балконы.

Около дюжины стражников, выстроившихся в ряд перед этими дверями, истекали на солнце потом в своих зеленых мундирах с золочеными кирасами и мешковатых белых штанах, заправленных в темно-зеленые сапоги. Блестящие золоченые шлемы были плотно обвиты длинными полосами белой ткани, скрепленными зеленым шнуром; длинные концы свисали за спину. Даже алебарды, ножны кинжалов и коротких мечей сверкали позолотой. Стража, явно выставленная напоказ, не для сражения. Однако, добравшись доверху, Мэт с удивлением заметил на руках солдат мозоли, какие бывают у тех, кто много работает мечом. Прежде он всегда входил во дворец через один из конюшенных дворов, чтобы мимоходом взглянуть на лошадей, но на этот раз воспользовался дверью, предназначенной для лордов.

– Да осияет вас Свет, – сказал Мэт, обращаясь к офицеру, который был немногим старше его самого. Жители Эбу Дар очень чтили вежливость. – Я пришел, чтобы оставить сообщение для Найнив Седай и Илэйн Седай. Или вручить его им, если они вернулись.

Офицер пристально посмотрел на Мэта и перевел испуганный взгляд на ступени. Его остроконечный шлем был украшен не только зеленым, но еще и золотым шнурком, что, очевидно, свидетельствовало о неизвестном Мэту высоком чине. А вместо алебарды он держал позолоченный жезл с острым концом и крюком, наподобие стрекала, которым погоняют быков. Судя по выражению лица офицера, можно было подумать, что прежде никто никогда по этим ступеням не поднимался. Внимательно оглядев куртку Мэта и явно находясь в затруднении, офицер, однако, в конце концов пришел к выводу, что не может просто прогнать его. Вздохнув, он пробормотал ответное приветствие и попросил Мэта назвать свое имя, после чего открыл маленькую дверцу в одной из створок больших дверей и ввел посетителя в огромный вестибюль. Под расписным куполом – бегущие по небу облака и солнце – Мэт насчитал пять ярусов галерей с каменным ограждением.

Стражник щелкнул пальцами, и в зале появилась молодая служанка в белом платье, из-под которого виднелись зеленые нижние юбки, на груди слева были вышиты зеленые якорь и меч. Она поспешно приблизилась по красно-голубому мраморному полу – плиты были выложены в шахматном порядке – и сделала реверанс, отдельно Мэту и отдельно офицеру. Короткие черные волосы обрамляли свежее хорошенькое личико с мягкой, оливкового цвета кожей; на ней было платье с глубоким узким вырезом – такие в Эбу Дар носили все женщины, кроме благородных. Однако Мэт, что на него не похоже, ничего не заметил. Когда девушка услышала, в чем состоит его просьба, ее большие черные глаза распахнулись еще шире. Не то чтобы Айз Седай, жившие в Эбу Дар, были полностью отгорожены от жителей города, но допускали к ним далеко не всякого.

– Да, господин Меч-Лейтенант, – сказала она, снова приседая. – Конечно, господин Меч-Лейтенант. Не угодно ли милорду последовать за мной?

Милорду было угодно.

Снаружи Эбу Дар искрился белизной, но внутри буйствовали другие цвета. Широкие коридоры, ведущие во внутренние покои дворца, казалось, протянулись на несколько миль, высокие потолки были голубыми, а стены желтыми. Чуть подальше потолок оказался выкрашен зеленым, а стены светло-красным, и за каждым поворотом появлялись все новые и новые комбинации цветов, причем такие, которые понравились бы разве что Лудильщику. Сапоги Мэта громко стучали по плиткам двух-, трех-, а иногда и четырехцветного пола, располагавшихся узорами в виде ромбов, звезд или треугольников. В местах пересечения коридоров пол был выложен мозаичными узорами из крошечных плиток – сложные переплетения, завитки и петли. Шелковые гобелены изображали морские пейзажи, в сводчатых нишах стояли выточенные из цельных кристаллов вазы, маленькие статуэтки и желтый фарфор Морского Народа – вещи, за которые где угодно дали бы большие деньги. Время от времени мимо торопливо и бесшумно проносились слуги в ливреях, некоторые с серебряными или золотыми подносами.