Корона мечей

Мэт кивнул еще до того, как осознал это. Из чужих воспоминаний он знал, что тованцы были суровыми и непреклонными людьми, почти аскетами. Прошло не меньше тысячи, а то и больше лет с тех пор, как они исчезли с лица земли. Он не знал, смеяться или плакать. С одной стороны, у него есть возможность поговорить с Бергитте – Бергитте! Вряд ли он когда-нибудь привыкнет к тому, что узнал о ней, но, с другой стороны, он вряд ли получит удовольствие от музыки и пляски, когда кости так грохочут у него в голове. Ох, наверняка она каким-то образом связана с ними, иначе с чего бы они так расшумелись? Любой человек, у которого в голове осталось хоть немного мозгов, прямо сейчас взял бы да и выпрыгнул в окно, чтобы убраться от нее подальше.

– Кувшин или два – это звучит прекрасно, – ответил он ей.

Свежий соленый ветер с залива каким-то чудом принес ощущение прохлады, но ночь все равно казалась Найнив знойной и душной. С улицы доносились музыка и взрывы смеха, звучали они и внутри дворца, но гораздо слабее. Сама Тайлин пригласила ее на бал, и Илэйн с Авиендой тоже, однако все они – вежливо, но каждая по-своему – отклонили предложение. Авиенда сказала, что в мире есть лишь один танец, который она хотела бы станцевать с мужчинами-мокроземцами, и это заявление заставило Тайлин взглянуть на нее неуверенно и удивленно. Что до нее самой, то Найнив хотелось пойти – только дурочка отказывается от возможности потанцевать, – но она знала, что все равно не сможет по-настоящему расслабиться и получить удовольствие. Сидела бы где-нибудь в уголке, волновалась и грызла ногти, напоминая себе, что надо прекратить, пока не потекла кровь.

Вот почему все они сидели, запершись в своих комнатах вместе с Томом и Джуилином, беспокойные, точно кошки в клетке, в то время как весь Эбу Дар веселился. Ну, во всяком случае Найнив точно терзало беспокойство. Куда подевалась Бергитте? Всего-то и дел – велеть мужчине с утра первым делом явиться к ним. О Свет, наверно, все их усилия пошли прахом, ведь давно миновало время ложиться в постель. Очень давно. Если бы только она могла уснуть... Тогда хоть на время забылась бы жуткая утренняя поездка на лодке. Но это не самое страшное. Умение чувствовать погоду подсказывало ей, что надвигается буря: ветер будет реветь, а дождь польет такой, что в десяти футах ничего не разберешь. Когда-то она полагала, что умение Слушать Ветер порой обманывало ее, но со временем поняла, в чем состояла ее ошибка. По крайней мере она считала, что теперь все понимает правильно. То, о чем ее предупреждало чутье, не было бурей в обычном смысле слова. Доказательств у Найнив не было, но она готова съесть свои туфли, если выяснится, что Мэт Коутон так или иначе непричастен к этому. Ей хотелось уснуть на месяц, на год, чтобы забыть о своих тревогах и чтобы Лан разбудил ее поцелуем, точно Король Солнца Талию. Все это ерунда, конечно; всего лишь еще одна сказка, и не самая удачная. Во всяком случае она ни за что на свете не станет плясать под дудку какого бы то ни было мужчины, даже Лана. Но как ей хочется найти его, найти и связать с собой узами. Она бы... О Свет! Она побежит за ним босиком, если только сможет забыть о том, что на нее смотрят люди!

Время, казалось, остановилось. Найнив читала и перечитывала короткое письмо, которое Мэт передал через Тайлин. Авиенда, скрестив ноги, как обычно, тихонько сидела на полу, выложенном бледно-зелеными плитками, рядом с креслом Найнив. Толстая книга в богато украшенном позолотой кожаном переплете – «Странствия Джейина Далекоходившего» – была раскрыта у нее на коленях. Никаких признаков тревоги, по крайней мере внешне; кажется, она не повернула бы головы, даже если бы ей засунули гадюку под платье. После возвращения во дворец она носила вычурное серебряное ожерелье, которое не снимала ни днем, ни ночью. Если не считать поездки на лодке. Туда она его не надела, заявила, что не хочет рисковать им. Найнив от нечего делать удивилась, почему она больше не носит свой костяной браслет. Как-то она случайно услышала разговор на эту тему – будто бы Авиенда не хочет носить его потому, что у Илэйн точно такой же, – но ничего не поняла. Все это, впрочем, имело так же мало значения, как и сам браслет... Лежащее на коленях письмо снова привлекло ее внимание.

Стоячие светильники гостиной давали столько света, что читать не составляло труда, все неприятные ощущения были связаны с тем, что именно Мэт своим корявым, почти детским почерком нацарапал в письме. Содержание послания вызывало у Найнив ощущение, очень близкое к тому, которое она испытывала во время поездки на лодке.

Здесь нет ничего, кроме жары и мух; всего этого, я думаю, хватает и в Кэймлине.

– Вы уверены, что не разболтали ему лишнего? – требовательно спросила Найнив.

Сидя на другом конце комнаты, Джуилин на мгновение замер, протянув над доской для игры в камни руку, и одарил Найнив взглядом оскорбленной невинности.