Корона мечей

Самитзу и остальные Желтые обменялись испуганными взглядами, а Кадсуане просто кивнула, золотые украшения в ее похожих на проволоку седых волосах качнулись.

– Да, Шадар Логот. Это многое объясняет. Благодари Самитзу и мастера Флинна за то, что жив. – Кадсуане даже не взглянула в сторону мужчины с венчиком белоснежных волос, но тот усмехнулся, будто она отвесила ему поклон; еще удивительнее было то, что Желтые кивнули ему. – И Кореле, конечно, – продолжала Кадсуане. – Каждый внес свою лепту. Им удалось даже кое-что, чего, по-моему, не делалось со времен Разлома. – В ее голосе вновь зазвучали суровые нотки. – Если бы не эти трое, ты был бы мертв. Ты еще можешь умереть, если опять начнешь своевольничать. Покой и никакого напряжения, вот что тебе нужно. – Неожиданно в животе у Ранда громко заурчало, и Кадсуане добавила: – Мы смогли влить в тебя лишь немного воды и бульона, пока ты был без сознания. Два дня без пищи – это много для больного человека.

Два дня. Всего два. Он старался не смотреть на Эдли.

– Я встаю, – сказал Ранд.

– Я не позволила им убить тебя, овечий пастух, – сказала Мин с упрямым блеском в глазах, – и не позволю тебе самому ускорить свою смерть.

Она обхватила его за плечи, стремясь удержать.

– Если Кар’а’карн желает встать, – ровным голосом произнесла Эмис, – я велю Нандере привести из коридора Дев. Сомара и Энайла будут просто счастливы оказать ему необходимую помощь.

Уголок ее рта дрогнул в подобии улыбки. В прошлом сама Дева, Эмис прекрасно понимала ситуацию. Ни Кируна, ни Бера не улыбались. Обе сердито смотрели на него, как на законченного идиота.

– Мальчик, – сухо сказала Кадсуане, – я уже насмотрелась на твою голую задницу больше, чем хотелось бы, но если ты жаждешь пощеголять ею перед всеми нами, возможно, кому-то это и доставит удовольствие. Однако если ты грохнешься вниз физиономией, я просто всыплю тебе хорошенько, а потом снова уложу в постель.

Судя по выражению лиц Самитзу и Кореле, они будут счастливы помочь ей.

Наришма и Эдли изумленно уставились на Кадсуане, Флинн одергивал мундир с таким видом, точно спорил с самим собой. Дашива издал резкий смешок.

– Если вы хотите, чтобы мы удалили отсюда женщин... – Он начал подготавливать потоки. Не ограждение, а сложное плетение из Духа и Огня, которое, как подозревал Ранд, способно заставить всех рухнуть прямо на месте, испытывая такую боль, что все мысли о том, чтобы направлять, просто вылетят из головы.

– Нет, – быстро сказал Ранд.

Бера и Кируна подчинятся, если им просто приказать. Что касается Самитзу и Кореле... Если он и вправду обязан им жизнью, если он в долгу перед ними, то, уж конечно, не смеет причинить им боль. Но если Кадсуане вообразила, что нагота помешает ему сделать то, что он хочет, она удивится. Ранд вообще сомневался, что, общаясь так долго с Девами, сохранил скромность. Улыбаясь Мин, он отвел ее руки, отшвырнул простыню и выбрался из постели со стороны Эмис.

Губы Хранительницы Мудрости плотно сжались. По выражению ее лица нетрудно было догадаться, что она и впрямь обдумывает, не позвать ли Дев. Бера бросила на Эмис полный отчаяния, неуверенный взгляд, а Кируна покраснела и поспешно отвернулась. Ранд медленно направился к платяному шкафу. Медленно, потому что вполне допускал, что Кадсуане исполнит свою угрозу, если он будет двигаться быстро.

– Уф! – пробормотала она у него за спиной. – Клянусь, я просто обязана всыпать по заднице этому упрямому мальчишке.

Кто-то заворчал, соглашаясь с ней или просто не одобряя действий Ранда.

– Но миленькая задница, правда? – весело произнес кто-то с мурандийским акцентом. Наверно, Кореле.

Хорошо, что можно спрятать голову в шкаф. Наверное, вопреки предположениям, Девам не удалось полностью лишить его скромности. О Свет! Его лицо пылало, точно печь. Надеясь скрыть, как его шатает, он торопливо натянул одежду. Его меч был прислонен к задней стенке шкафа, пояс обернут вокруг ножен из темной кабаньей шкуры. Ранд прикоснулся к длинной рукоятке, но тут же убрал руку.

Все еще босиком, он повернулся к остальным, зашнуровывая рубашку. Мин, в плотно облегающих зеленых штанах, сидела, скрестив ноги, на постели. По выражению ее лица можно было понять, что она и одобряет его, и беспокоится.

– Я хочу поговорить с Дашивой и остальными Аша’манами, – сказал Ранд. – Наедине.

Мин выбралась из постели и, подбежав, крепко обняла его. Крепко, но очень осторожно, не забывая о перевязанном боке.

– Я слишком долго ждала, пока ты проснешься, – сказала она, обняв его за талию. – Я должна остаться с тобой. – Она явно сделала ударение на последних словах, наверно, у нее было видение. Или она хотела помочь ему удержаться на ногах; ее руки предлагали поддержку и помощь. Как бы то ни было, Ранд кивнул, он по-прежнему ощущал слабость в ногах. Положив руку на плечо Мин, он вдруг осознал, что не хочет, чтобы Аша’маны догадались о его слабости, так же как не хотел, чтобы это поняли Кадсуане и Эмис.

Бера с Кируной с явной неохотой присели в реверансе и направились к двери, но замешкались, видя, что Эмис не двинулась с места.