Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было

Почему-то в официальной истории считается, что русские и татары (этнос татаро-монгол) встретились впервые непосредственно перед сражением на Калке (1223 г.). Но напрашивается иной вывод — вероятнее всего, все «вмешательство татар» в дела русских княжеств на стороне Великого князя Ярослава Всеволодовича и Русской Православной Церкви, названное «татаро-монгольским нашествием и игом», не было «стихийным явлением». А было, скорее всего, согласовано всеми «главными действующими лицами» описываемых событий: Центром (державой монголов), прогрессивными русскими князями, возглавляемыми князем Ярославом, а также лицами из руководства Православной Церкви — теми, кто был заинтересован в объединении Руси. Заметим, что о поддержке Русской Православной Церковью союза Руси и Орды говорит также факт признания святым сына Ярослава Всеволодовича — князя Александра Ярославича Невского, который фактически стал символом этого союза (33, 125).

В подтверждение версии о «первой в истории встрече русских и татар на Калке» официальными историками приводятся сведения из Новгородской первой, Лаврентьевской и Ипатьевской летописей.

Между тем, именно в данных летописях есть кое-какие сведения о том, что знали и ранее русские, что за народ это был — татары. Во-первых: в них ясно указано, что прибывших представителей неизвестной державы на самом деле «зовут татары, а некоторые еще называют их таурмены, а другие — печенеги» (например, 38, 117). И мы видим отсюда, знали русские татар и ранее, просто некоторые называли их «печенеги» или «таурмени» — получается «часть» «таурменей» и (или) «печенегов», именно как в случае с кимаками или уйгурами.

Но это те, кто толком не знал, пишет летописец, называли татар «таурмени-печенеги», а кто знал лучше, более грамотные — «премудрые мужи, кто книги разумеют», то и называет их правильно — «татары» (там же). Так что не такой уж и «неведомый» был народ — да и общались без переводчиков друг с другом татары и русские — нет упоминаний в летописях о языковом барьере.

«Любопытно, что книжник дважды — лричем второй раз вполне определенно — называет татар таурменами» (там же, 354). Таурмены — это жители Таврии (Тавриды), то есть Северного Причерноморья — эти места русским были хорошо известны уже тогда, и татары, как мы видели выше и чему находим подтверждение также здесь, несомненно, обитали в рассматриваемое время. «Печенеги» — жители, прибывшие еще в VIII–IX вв. с востока, из-за Волги. То есть, с земель Кимакского государства, созданного и управляемого татарами.

Во-вторых: выражение «языци незнаеми» — толкуется также однобоко — мол, не знали, что это за народ.

Но слово «языци» означало не совсем то, что оно означает на современном русском языке, не только этническую группу. Вспомним слова из летописи: «Батый же почти Ярослава великою честию и мужи его, и отпусти, и рек ему: «Ярославе, буди ты старей всем князем в Русском языце». Ярослав же возвратися в свою землю с великою честью» (38, 207).

Здесь Бату хан и русский летописец имеют в виду именно государство и народ его — объединенную страну, державу русскую, в которой «старше всех князей» и должен был стать Ярослав. Вот в этом смысле и говорит летописец: «Придоша языци незнаеми», «приде неслыханная рать» — лишь непонятно, «неведомо» ему сразу, подданные, войска какого государства, представители какой политической системы пришли с войной на половцев. И обратим внимание: «но в то же время летописец хорошо осведомлен относительно описываемого им народа» (там же, 125).

В-третьих: автор Ипатьевской летописи, в отличие от Лаврентьевской и Новгородской, не сообщает нам, и словом не обмолвится, что появление татар было какой-то неожиданностью, в смысле того, что ранее о существовании этих самых татар никто из русских не знал: «…Приде неслыханная рать. …рекомые татарове, придоша на землю половецкую» (там же, 98). При этом заметим, что все три летописи, в которых содержатся сведения о «первой встрече русских и татар», составлены, по «общепризнанному» мнению, «не позже конца XIII — начала XIV в. (там же, 114).

И следует отметить, что слово «монголы» также не упоминается летописцем — ведь если бы татарские послы представились: «мы, мол, монголы» — то так бы и указал автор. И представиться татарами вроде как не должны были «пришельцы»: если верить «общепризнанной версии истории монгол», то «сами же монголы татар перебили недавно». Скорее всего, татары и не представлялись русским — кто они и «откуда весть», необходимости никакой не было, и так было очевидно, что это именно «татары», причем «западные татары», соседи русских.

А вот какую силу, какую политическую организацию новую, «неслыханную» и «неведомую» они представляют, подданных какой державы — это и было скорей всего, непонятно ни летописцу, ни тем князям, которые «послушавшись половцев», решили объявить войну татарам, убив их послов и выступив в поход совместно с кыпчаками-половцами.