Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было

Вот что пишет Мэн-хун о причинах и о начале войны Татар и Цзиньцев: «В то время, когда татары не вышли еще из своих пределов, в годы правления Да-динь (т. е. от 1161–1189 г.)… разнеслось предсказание, что настоящее правительство, теснимое татарами, не найдет себе убежища. Глава цзиньский, Юнь … услыхав об этом стороной, испуганно воскликнул: татары непременно будут (впоследствии) причиной беспокойства для нашего царства! Поэтому он велел немедленно выступить в поход против их отдаленной и пустынной страны. И через каждые три года отправлялись войска на север для истребления и грабежа: это называлось набором рабов и истреблением людей. Поныне еще в Китае все помнят, что за двадцать лет перед этим, в Шань-дунь и Хэ-бэй, в чьем доме не было куплено в рабство татарских девочек и мальчиков: это были все захваченные в плен войсками. Те, которые в настоящее время у татар вельможами, тогда, по большей части, были уведены в плен и жили в цзиньских владениях. Притом, каждый год из их страны платили дань; ее принимали за границей, отсылая назад посланных, не допуская их таким образом вступать в цзиньские пределы. Татары убежали в Шамо и мщение проникло в их кости и мозг. Когда ложный Чжан-цзун вступил на престол, то в годы его правления Мин-чан было запрещено убивать и грабить: чрез это татары мало-по-малу возвратились на родину; число народа увеличилось. Это снова обеспокоило Чжан-цзуна и он воздвигнул новую Великую стену на север от Цзинь-чжоу и охранение ее поручил Тангу-чжа. Когда Тангу-чжа взбунтовались, то вместе с ними взбунтовались И-ла-ду-чжа, Мудян-чжа[137], Хоудянь-чжа и прочие. Цзиньцы отправили против них войска и усмирили; рассеянные чжа’сцы передались татарам. [Между тем] в это время, между уйгурами был некто по фамилии Тянь, весьма богатый и ведший торговлю на огромные суммы; он часто посещал Хэ-бэй и Шань-дунь; вместе с чжа’сцами он начал рассказывать татарам о богатстве жителей этих стран, подстрекая их к собранию войска и вторжению [в цзиньские пределы]. И Темучинь, который уже питал неудовольствие за притеснения, вступил в пределы и, завоевав, истребил пограничные места. У татар, как старые, так и молодые, и теперь все вспоминают слова яньских разбойников, т. е. нючжиесцев, (чжурчженей. — Г.Е.), как они им говорили: «наше царство подобно морю, а ваше горсти песку: куда же вам с нами справляться!» Только тогда уже, когда взята была западная столица, вздрогнули как царь, так и вельможи разбойников; они собрали все отборные войска своего государства, в числе 500 000 человек пехоты и конницы, и отправили их навстречу под начальством Ху-ша-ху, но они потерпели великое поражение. Вторично составлено было новое войско, набранное в Шан-дун, Хэбэй и в других местах; к нему присоединена была гвардия телохранителей и проч.; в нем считалось 300 тысяч человек под предводительством Гао-ци. Это войско было разбито под стенами яньской столицы, когда татары приступили к этому городу; тут сокрушены были силы разбойников цзиньцев, увеличивавшиеся в продолжении столетия; войско рассеялось и было истреблено; от этого царство (Цзинь) пришло в упадок. Всякий раз, когда Татары осаждали города в Хэбэй, Шандун и Ян-бэй (на север от Пекина), разбойники не смели противиться их оружию» (17, 228–229). (выделено мной. — Г.Е.).

Мы ясно видим из приведенных сведений причину войны татар с цзиньцами — агрессия со стороны чжурчженей против «отдаленной и пустынной страны» татар.

Агрессия цзиньцев началась в период с 1161 до 1189 г. Затем наступает затишье примерно с 1190 г. («годы правления Минчан»), вследствие чего татары, проживавшие ранее на подвергаемых нападению территориях начинают возвращаться.

Но «это снова обеспокоило» цзиньского правителя и начинается подготовка к войне — вероятно, с целью, полного уничтожения татар.