Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было

«И началось (наступление татар Чынгыз хана. — Г.Е.) тогда уже, когда ослаблено было царство Ся. Таким образом, северо-западная Монголия, ускользнувшая от внимания истории, играет по-прежнему важную роль в судьбах народов и от соединения ее под одно владычество зависело преобладание Чингисхана» (выделено мной. — Г.Е.) (там же).

Во время полного могущества государства Ся в XII в. его войска насчитывали до 500 000 человек, владения простирались далеко на запад от Хуан-хэ (там же, 87).

С XI в. тангуты наращивают агрессию на запад, не отставая от киданей, и «отнимают у уйгуров Гань-чжоу», а в 1039 г. их предводитель принимает императорский титул и объявляет себя «владетелем Татани, Чжан-и и Цзяо-хэ» и дает своему государству имя Ся. Принятие императорского титула равнялось объявлению войны Китаю, и она действительно началась» (там же, 92–93). Южный Китай был в результате вынужден признать суверенитет тангутов и выплачивать им фактически дань, завуалированный под «выплаты» от императора своему вассалу (там же).

Однако «Китай не забывал их (тангутов. — Г.Е.) и по всегдашней своей политике старался подстрекать их к единодушному действию против чжурчженей; но тангуты не давались в обман. Как ни охотники были последние драться с китайцами, однакож смирно сидели они в своих пределах, не беспокоя чжурчженей. Из этого можно заключить, что придирчивость и наглость, свойственные китайскому правительству, бывали всегда поддержкой воинственного духа в племенах, которые при простоте нравов, любя справедливость больше, чем китайцы, которые ее проповедуют, бьются за нее несравненно храбрее» (там же, 94–95).

Объявление царя тангутов «владетелем Татани» (земель татар), несомненно, означало также объявление войны татарам, тем более, что с союзниками татар, уйгурами, тангуты уже воевали. Перевес (и перемирие) в противоборстве татар с тангутами наступил только в 1209 г., когда у татар появился лидер Timerching — «Звон железа» («общепризнанная транскрипция» этого имени «Темучин» — см. первую часть).

К этому времени он, получивший от своего народа титул-имя «Чынгыз хан», «разгромив в нескольких сражениях войска полководцев тангутского государя, проходит к Чжун-син (Линчжоу), местопребывание короля, и принуждает его к миру, взяв царскую дочь» (там же, 142). Запомним эту дату — 1209 г.

Татары Чынгыз хана справились с мощнейшим государством, войска которого были по численности равны количеству всех вместе взятых «этнических монголов», живших в то время (34, 129), но это если верить официальным историкам-западникам, повторяющим рассказы о «чудесах» в истории монголов вслед за персами и китайцами. Но татары на самом деле были в рассматриваемое время многочисленным, организованным народом с высоким уровнем материальной и духовной культуры.

Хотя «чудо» одно действительно было — гений Чынгыз хана и соответственно гениальная реорганизация им и его соратниками общественно-политических отношений после прихода его к власти народом, стремящимся к единению перед агрессией врага.

«Только после ослабления Сяского могущества, которое долго было оплотом Китая со стороны северо-запада, Чингисхан вступает в пределы Цзиньского царства» (17, 142).

И опять же, официальная «история монголов умалчивает о причинах войны с цзиньцами» (там же, 145). Хотя они стали известны после перевода В. П. Васильевым «Записок о монголо-татарах» Мэн-хуна и других китайских источников, но были историками-западниками «забыты» или искажены посредством «смешивания» и сокрытия части сведений.

Хотя границы империи Цзинь заканчивались в середине XII в. на р. Хуанхэ, «…номинальное владычество (чжурчженей. — Г.Е.) простиралось гораздо далее. Мы видим, что в нынешней Халхе отдельные владетели получали от Цзиньского двора титулы, что Чингисхан (тогда еще «Темучин» — Timerching. — Г.Е.) сам платил дань и ездил ко двору[136]. Но подробности этого ускользнули, или, лучше сказать, с намерением были опущены монгольскими историками» (там же, 109). То есть, теми самыми историками — персами и китайцами, Рашид ад-Дином и Чинсангом, находившимися на службе у монголов и «боровшихся пером изнутри» против этих самых монголов.