Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было

Вероятно, исповедать ханы-чингизиды могли любую веру, но не имели права оглашать посторонним, какого вероисповедания тот или иной из них — в интересах государства, именно в силу принципа веротерпимости и равенства всех религий. В этом выражалась, помимо всего прочего, гениальность Чынгыз хана. (Этого правила придерживались его потомки, но, как видим, недолго, а потом начали отходить от него, как постепенно и от других заветов Чынгыз хана, что и привело, в сочетании с некоторыми другими условиями, к соответствующим последствиям).

Выше было уже замечено, что у великого хана Монгольской державы Угедея, самого младшего сына Чынгыз хана, избранного после него Великим ханом, «одни сыновья получали христианско-уйгурское воспитание, другие — мусульманское» (8, 264).

В Сборнике летописей Рашид ад-Дина (перевод А. А. Арслановой) сообщается о мусульманах в войске Бату хана: перед боем «по обычаю Чингиз хана Бату взобрался на вершину одного холма и (одни) сутки молил Бога и рыдал; а мусульманам приказал, чтобы вместе помолились» (3, 173).

По смыслу текста цитируемого источника видно, что Бату «приказал» мусульманам помолиться именно вместе с ним, а не просто «помолиться», иначе он бы «приказал вместе помолиться» также и христианам-несторианам. Последних тоже было немало в его армии (не менее половины), но не сказал им Бату — молитесь все вместе с единоверцами своими, завтра в бой, а противник числом больше нас втрое. А молился Бату именно как мусульманин, также как и Чынгыз хан — по верному замечанию Л. Н. Гумилева, и призвать единоверцев «вместе помолиться» вполне мог.

Приведу сведения из письма-отчета венгра-францисканца, брата Иоганки генералу ордена миноритов о деятельности католической миссии «р стране Баскардов» (территория современной Башкирии, Россия. — Г.Е.) в начале XIV в. (2, 75): «Да ведает ваше благочестие, отец наш, что те кто желают трудиться во имя Христа, следуя за кочевьями татар, величайший получат урожай душ, так что, крестя и укрепляя в вере, проповедуя и наставляя, исповедуя и поддерживая, мы почти постоянно заняты, чаще всего и обычно до глубокой ночи, потому что в некоторых областях люд христианский настолько умножается, что, по нашему мнению, язычников остается лишь немногим более половины.

Ведь татары военной мощью подчинили себе разные племена из народов христианских но позволяют им по-прежнему сохранять свой закон и веру, не заботясь или мало заботясь о том, кто какой веры держится — с тем, чтобы в мирской службе, в уплате податей и сборов и в военных походах они (подданные) делали для господ своих то, что обязаны по изданному закону. Они даже сохраняют такую свободу христианам, что многие, женясь и содержа большую семью, становятся иногда богаче своих господ, причем господа те не решаются коснуться имущества рабов и даже зовут их товарищами, а не рабами; но когда господа идут в бой, те вооружившись следуют за ними, честно служа против сарацинов, сражаясь с ними и соблюдая верность договору.

Сарацины[135] же, рыскающие поблизости, нападают на них и стремятся совратить новообращенных из татар и других иногда и отвращают от веры людей, которых некому научить христианскому закону. Сарацины, у которых свой Магометов закон, имеют некую секту, считаемую религиозной, братьев которой зовут фалькаиями (факирами):

Они носят обнаженные мечи, чтобы тотчас истребить тех, кто говорит против их веры. Они однако терпеливо позволяют христианам проповедовать наш закон, Христа, Марию и святых, с тем, чтобы не презирали Магомета. В своем законе они многое заимствуют из евангелия Луки и Марию считают девой, а Христа, ею зачатого, Божьим духом. Но богом Христа не признают, однако чтят его семь раз надень, непосредственно после Магомета при звуке большой трубы на некоей башне или колокольне и называют его величайшим из пророков, после Магомета; по седьмым дням (?) согласно закону оставляют работу, предаваясь молитвам и поклонению» (2, 90–91).

«Сарацины» здесь у католика, как видим по контексту, двух разновидностей — одни это, очевидно, персы — против которых сражаются татары с другими монголами Улуса Джучи. Другие «сарацины, рыскающие поблизости» — это «местное мусульманское население», то есть именно татары-мусульмане, у которых в формах «отправления культа», как видно из приведенной цитаты, имеются некоторые заметные отличия от «официального мусульманства» средневековых арабов и персов. Татары-мусульмане, как замечает внимательный Иоганка, «чтят Христа семь раз на день», «по седьмым дням оставляют работу» и т. п. и т. д. Это также заметил и переводчик-комментатор, и поставил, выражая свое «удивление», вопросительный знак в тексте перевода в скобках.