Корона пепла

– Пожалуйста, – молю я, и он с ухмылкой целует меня там, погрузив внутрь пальцы и покусывая нежный бутон.

Едва сдерживаю всхлип, словно попав одновременно в ад и рай. Всякий раз, когда я готова взорваться, Азраэль замедляется. Он в равной мере мучает меня и себя, ведь бедром я прекрасно чувствую его твердость. Затем сама беру в руки бутылочку с маслом. От жажды в его глазах у меня перехватывает дыхание.

– Ложись, – велю я, приступая к ответным пыткам.

Втираю масло в живот, и тот подрагивает под моими прикосновениями. Потом горячими масляными руками обхватываю его член, и Азраэль от удовольствия хватает ртом воздух. Он не знает, что это наш последний раз, зато знаю я. Поэтому запечатлеваю в памяти каждую деталь. Дикие и прекрасные черты своего ангела, его тело, которое пока еще принадлежит мне. Сажусь сверху, и мы сливаемся в единое целое. Дыша отрывисто и тяжело, Азраэль притягивает меня к груди. Нежность в его взгляде едва не доводит до слез, но вместо этого я начинаю медленно двигаться, а он толкается в меня. Запрокинув голову, закрываю глаза, пока он овладевает мной, а я – им.

– Смотри на меня! – требует Азраэль, и его резкие размашистые толчки практически сводят меня с ума. Он медленно входит и выходит из меня, как будто в его распоряжении все время мира. Но мне виднее.

Я поднимаю трепещущие веки, и то, что сияет в его взгляде, заставляет меня всхлипнуть, а потом у меня перед глазами взрываются звезды и луны.

Когда буря стихает, я прижимаюсь щекой к груди Азраэля, а он обнимает меня руками и кончиками крыльев. А еще нежно ласкает. Он все еще внутри, и я не собираюсь так быстро его отпускать. Я никогда больше не буду прежней. Только не после него. Азраэль навсегда останется частью меня, не из-за ребенка у меня под сердцем, а потому что принадлежит мне, словно свет тьме. Я беру его лицо в ладони и целую, в то время как бархатистый жар внутри меня снова твердеет.

– Ты передо мной в долгу, – говорю Сету. Я нашла бога в его дворце, поскольку не придумала иного варианта, кроме самого логичного. Просто все ему рассказала. О ребенке и угрозах Нейт. Не знала, к кому еще пойти. Не потому, что не доверяю остальным нашим друзьям, а потому, что он выслушает меня и не побежит тут же к ангелу. – Если ты меня поцелуешь, Азраэль скорее мне поверит, чем если я просто скажу, что беременна от тебя.

Бог сжимает губы. Эта ситуация не нравится ему точно так же, как и мне, но я сделаю все, чтобы защитить своего ребенка. Эта коварная богиня не причинит ему вреда.

– Ты можешь поговорить с Азом, – вымученно предлагает он. – Вместе вы бы нашли решение. Он имеет право знать о ребенке.

Вероятно, это было бы самым разумным решением, но я в панике. Нейт богиня. К тому же разъяренная. Я отняла у нее мужчину, который раньше целовал землю под ее ногами. Нельзя допустить, чтобы от злости она что-то сделала с моим малышом. Мне не верится, что Азраэль сумеет постоянно нас защищать. Он не видел безумия в глазах Нейт, когда она мне угрожала. Я почти жалею, что больше не обладаю вампирскими силами, но тогда у меня не получилось бы выносить малыша.

Сет понимающе смотрит на меня:

– Он вновь меня возненавидит, ведь я отберу у него самое дорогое. Но ты права, я перед тобой в долгу. Все мы.

– Можешь сообщить ему правду, когда скроете Атлантиду, и тогда Азраэль будет знать, что ты защищал его ребенка. Он будет тебе благодарен. Я не могу остаться здесь. В своем мире я буду в безопасности.

– Как скажешь. – В голосе Сета звучит скепсис. Пусть мой план ему и не нравится, идеи получше у бога нет. Если я обвиню Нейт перед аристоями, она станет все отрицать. Никто не накажет ее и нигде не запрёт. Я не пойду на такой риск. Лучше откажусь от ангела.

– Значит, решено. Азраэль увидит, как мы целуемся, я скажу ему, что жду от тебя ребенка, а потом ты меня унесешь.

– Это твоя жизнь и твой выбор, – вздыхает Сет. – Я понятия не имею, каково это: защищать свое дитя. – Его взгляд падает на ладонь, лежащую у меня на животе.

Азраэль

Нужно сказать Нефертари, что сегодня мы решили окончательно отделить Атлантиду от человеческого мира. Как минимум на тысячу лет. Это компромисс. Не решение аристоев, поскольку мы бы его не приняли. Но так желало большинство бывших обращенных и оставшихся здесь, и мы должны уважать их выбор. Они больше всех страдали и больше всех потеряли.

Если рассказать Нейт о Нефертари было сложно, то это еще сложнее. Впрочем, Нейт восприняла мое признание с поразительным спокойствием. Я не ожидал подобного. Она выглядела такой беспомощной и беззащитной, пока лежала в постели и выздоравливала. Я несколько дней пытался с ней поговорить, но богиня каждый раз притворялась, что ей больно, и гоняла слуг из одной части города в другую. На самом деле я уже и забыл, какой властной всегда была Нейт. Она присылала мне послания по сто раз на дню, пусть и знала, насколько я занят.