Корона Тафелона (СИ)

Всё было готово. Магда выпрямилась, провела рукой — костёр погас сам собой.

Никогда раньше у неё так не получалось.

Костёр умер. Отдав ей свои силы. Вместе с силами людей, которых она обманула и предала.

Плевать.

Они не умрут.

Это главное.

Она не станет их убивать.

Этих людей не будет рядом, когда она сойдёт с ума.

Магда вошла в лес. Вдохнула его тёмный воздух. Босым ногам было холодно. Скоро станет больно. Она давно не ходила без башмаков.

Неважно.

Духи рвались как собаки, которым показали след.

Духи чуяли колдуна.

Он был близко. Совсем рядом. День… ночь… следующий день… ещё одна ночь и ещё один день… три дня и к третьей ночи она выйдет туда, где он прячется. Духи поведут её напрямик. Человеку не выдержать такого, но это неважно. Главное — она будет одна. И она успеет. Монах говорил, что духи сожрут её, если не откупиться. Она и сама чувствовала, что это так. Но ведьма, отдавшая свою душу Освободителю, не покупается за деньги и не платит языческим духам. Всё будет так, как решила она. Колдуну не удастся убивать чужими руками. Когда она подойдёт к нему… когда она приблизится… ей даже не придётся с ним сражаться. Духи так долго ждали, когда смогут спросить с него свою плату. Они кинутся к нему как стая псов, загоняющих зверя. Они унесут его в свою языческую преисподнюю, и Магда будет свободна. Ведьма закрыла глаза, топнула, проверяя ещё холодную землю, вытянула перед собой руки.

Во имя полной луны — и луны рождающейся.

Во имя леса, что дал мне силу.

Во имя Освободителя, который дал мне проклятье.

Пропусти меня! Скрой мой путь от людей!

Будь мне отцом и матерью!

Ничего не изменилось, только вдруг подогнулись колени. Магда сжала зубы и заставила себя стоять ровно.

Нет.

Она не сдастся.

Слабость всегда приходила после удачного колдовства. Виль вечно на это ругался.

Враг с ним, с Вилем.

Не открывая глаз, ведьма бросилась бежать. Торжествующе завыли духи и ринулись следом за ней.

Напрямик через лес — туда, где скрывается колдун. Она выйдет туда к третьей ночи, не считая этой.

Выбежит.

Свора гнала зверя. Это был матёрый зверь, сильный и смелый, но охотники успели его ранить. Теперь ему оставалось одно — бежать. Он хрипел и задыхался, но не сдавался. Надо только добраться до реки и переплыть её — тогда след затеряется и свора отстанет. Надо только добраться до реки.

Свора не отставала. Она не отступится, не собьётся и не устанет. Свора неслась вперёд, запах зверя был для неё почти осязаемым. Они бежали день и ночь. Они бежали всегда. Не было ни вчера, ни завтра, ни впереди, ни позади. Был только бег и охота. Вечная охота. И зверь.

Магда бежала черед лес, по-прежнему не открывая глаз. Она видела перед собой совсем другое место. Старое. Страшное. В этом месте она не была ни ведьмой, ни женщиной, она даже не была человеком. Она была… чем-то… кем-то. Она чуяла след, оставленный жертвой. Надо было догнать. Настичь, окружить вместе со всеми, повалить и вцепиться зубами в живую плоть. Вампиры не понимают. Как можно ограничиваться одной кровью?...   Магда… то, чем она была сейчас, жаждала мяса, жаждала сомкнуть челюсти, ломая кости у ещё дышащей добычи.

Запах становился сильнее, гуще, ближе…

Ведьма выбежала на опушку леса и в ней будто оборвали струны, прервав заглушающую мысли музыку. Магда упала на колени. Ноги были содраны в кровь, всё тело болело от усталости, одежда… и странно мучил чужой недобрый взгляд. Она оглянулась.

— Эй! — крикнула она. — Я тебя вижу! Выходи!