Корона Весны

Окончательно потеряв контроль над собственными действиями, Мари свернула в очередную комнату. Выбежала на середину и поняла, что загнала себя в новую ловушку. Белоснежный маленький зал оказался угловым и имел всего один вход (и выход), неосмотрительно оставленный за спиной. Не видя иных вариантов, стихийница, задыхаясь от отчаянья, взлетела на подоконник. Дрожащие пальцы с первой же попытки умудрились справиться с оконной ручкой. Та даже не скрипнула, повернулась послушно, будто только и ждала прикосновения. Горящее лицо царапнул порывистый северо-западный ветер. Черные волосы взлетели волной.

В комнату успели ворваться пятеро мужчин в бело-синем одеянии. Точно не официальные стражники. Те в голубое с серебром облачаются. Не сговариваясь, стихийники направились к окну. Ухмылки на злых лицах свидетельствовали о том, что ждать пощады бессмысленно.

— Не подходите! — крикнула Мари, делая шаг к краю и стараясь не смотреть вниз. Ох, и далеко же лететь. Точно вся короткая жизнь успеет промелькнуть перед глазами.

— Ой-ой, напугала! — загоготал самый крупный охранник, подначивая остальных. — Прыгай, раз торопишься встретиться со смертью. Все равно тебе не жить, проклятая шу. За то, что сотворила с хозяином.

От затылка до самых пяток прошла дрожь, мобилизуя последние крохи физических сил. Выбора нет. Уж лучше самой убить себя — сразу, чем попасть в руки тех, кто еще отыграться постарается. Нога попыталась сделать еще шаг назад, но зависла над пустотой. А противники, мерзко посмеиваясь над беззащитностью жертвы, продолжали наступать.

Нужно лишь разжать пальцы, отчаянно вцепившиеся в рамы. И тогда все, наконец, закончится. Не будет ни горя, ни боли, ни одиночества. Нужно лишь…

— Никому не двигаться!

Гневный голос оглушил всех в комнате. Мари сначала не поверила глазам. Решила, что мерещится со страху. В самом деле, что тут делать Грэму?

— Я сказал: стоять, зу! — прорезал наэлектризованный воздух новый приказ.

Охранники, почуявшие кровь, не сразу повиновались. А когда сообразили, чьей воли отказываются подчиняться, стушевались. Как провинившиеся псы, поджимающие хвосты.

— Пошли вон! Живо! — лицо Иллары пылало от ярости, глаза сузились. — Мари, слезай с окна. Давай же.

К ученице Грэм обращался почти спокойно, но она почувствовала, что страшная злость продолжает владеть его душой. А ведь Эльмар сказал, что все думают, что она нарочно пропустила испытания. О, святые небеса!

— Не подходите! — снова потребовала девушка, обращаясь к новому «неприятелю». — Я спрыгну, не сомневайтесь! Только посмейте сделать еще хоть шаг!

На волевом лице отразилось изумление.

— Хорошо-хорошо, — поспешил заверить Иллара. — Я стою на месте. Видишь? А теперь слезай. Ты еле на ногах держишься. Того гляди вывалишься.

— Вот и отлично! — выдохнула Мари, всхлипывая. — Это-то мне и нужно!

Грэм опешил, вытаращил глаза. И впервые на памяти ученицы не нашел, что сказать.

— Я не пойду в темницу! Ясно?! Лучше здесь умру!

— Небо! Мари, с чего ты взяла…

— Я же убила его! Герта! — закричала стихийница, срывая голос и не замечая, как по щекам катятся потоки слез. — Я хотела его смерти, когда разбивала мерзкий череп! И не раскаиваюсь! Потому что я — не игрушка! Понятно?! Ни для него, ни для вас и ваших сиятельных друзей! Я живая! Да, за меня некому затупиться, но это не значит, что надо издеваться до бесконечности! — Мари не замечала, как руки начали съезжать вниз, ибо вкладывала все силы в накопившиеся обвинения. — Не смейте так смотреть на меня! Вы чудовище! Пытались прикидываться другом, а сами! Сами! А ваш обожаемый Король! Я скажу все, что о нем думаю! Мне больше нечего терять…

К добру ли, а может, нет, но договорить не получилось. Что-то неладное произошло с окном. Вернее, за ним. Там — на высоте тринадцатого этажа — из ниоткуда появился мощный кусок льда. Идеально подходящий, чтобы сначала перекрыть пространство за спиной потерявшей контроль стихийницы, а затем, чтобы пройти сквозь проем и подтолкнуть хрупкую фигурку обратно в комнату.

Падая на пол, Мари громко закричала, понимая, что лишенная погодного дара ничего — абсолютно ничего! — не может противопоставить кинувшемуся к ней учителю. Но прежде чем его рука успела коснуться особенной точки на шее, и сознание померкло, глаза успели поймать что-то белое в дверях. Почудилось, что это именно тот, о ком несколько секунд назад она стремилась рассказать всю правду…

 ❤️

— Хорошо поспала?

Вопрос Грэма отозвался в голове настоящим фейерверком. Мари с трудом сфокусировала взгляд на учителе, устроившимся в кресле напротив постели с книжкой в руках.

Хм… А ведь это не ее комнатушка в сиротском приюте, а просторная спальня, обставленная очень дорогой мебелью. Даже простыни, на которых лежала пострадавшая стихийница, были сотканы из самого нежнейшего шелка, что ей доводилось видеть. А еще и кровать оказалась с пологом.

— Где мы? — хмуро поинтересовалась Мари, оглядывая белые стены с серебристыми мохнатыми снежинками.