Корона за холодное серебро

– Я дал клятву, – сказал Марото, как всегда удрученный таким положением дел. Может, расстроенный даже больше обычного. – Я давно присягнул королеве Индсорит. И не нарушаю обеты, даже те, о которых жалею. Я пришел сюда в погоне за химерой, Пурна, и теперь пора очнуться.

– Так дай новую клятву, – предложила Пурна, достаточно хорошо изучившая варвара, чтобы не лезть в темы, которые его раздражали. – Поклянись помогать мне! Защищать меня от имперских мечей – вряд ли то же самое, что поднимать меч против королевы.

Марото на это лишь хмыкнул. Он не собирался соглашаться ни с какими гениальными планами Пурны, но знал ее достаточно хорошо, чтобы не ответить жестким отказом.

И тем не менее он уже пару недель вел высланный генералом Чи Хён разведывательный отряд. Варвар знал изнутри вооруженные силы империи, поэтому вполне логично, что выбор пал на него. Куда бы он ни направился, за ним следовала Пурна, а с нею не желали расставаться Дин, Хассан и Дигглби. В отряд попала и Чхве, потому что генералу хватало благоразумия не оставлять новобранцев без надзора. Страннорожденную назначили командиром отряда. Марото не чаял, что существует на свете сила, способная превратить веселую банду аристократов в часть регулярной армии, но острозубая Чхве совершала чудеса в окорачивании любых капризов: никаких костров, пирушек, схваток и, самое жестокое, никакого пения.

Это было долгое и нудное путешествие через горы, и, хотя они собрали немало сведений об имперских войсках, стремящихся окружить Кобальтовый отряд, Марото ни разу не удалось хорошенько надраться после ухода из Мьюры. Впрочем, не пить – это еще не самое страшное; он едва мог вспомнить, когда в последний раз потрахался. Точно еще до того, как он взялся вести дворянчиков. Демоновы шашни, что случилось с могучим Марото, если он почти год провел даже без минета? Старость, конечно, получше смерти, но ненамного.

Они уже почти вернулись к кобальтовым, и вот же идиотская судьба – еще один имперский отряд вклинился между Марото и лагерем с доброй выпивкой и покладистой обозной шлюхой. Не сильно же ему везло в последние дни…

– Эй, смотрите, козел! – нарушила Пурна дремоту варвара.

Угракарской девице пора уже не удивляться при виде животных, которые по паскудству занимали второе место в горах, ан нет.

– Какая борода! Он, наверное, старше Марото!

– Но не такой рогатый, – хихикнул Хассан и, оставив Дигглби и его песика дремать на мелких и острых камнях, прополз последнюю дюжину ярдов до склона, чтобы присоединиться к Марото, Пурне и Дин под защитой валуна.

Мокрый снег больше не падал, и у Марото заслезились глаза от яркого горного солнца. Он сел прямее, отчего заныла каждая косточка в заднице, и стер струйку слюны с щетинистого подбородка.

– Чхве следит за тем, что творится по другую сторону тропы? – спросил он. – Или опять удрала, а вы, шуты, решили, что нам не нужен дозорный?

– Какая нужда в дозоре на вершине гребаной горы? – буркнула Дин, затачивая хитро загнутый наконечник арбалетного болта.

– Наверное, так думали и последние разведчики, сидевшие тут, – предположил Марото, указав большим пальцем на Почти Безносого Шпиона Лукаша и других мертвецов. – Не вызывайтесь все сразу.

– Ух ты! – воскликнула Пурна. – Старикашка двинул прямо к Дигглби. Ставлю пять динаров, что козел польет его спящего!

– Ставлю шесть тысяч рупий, что Принц успеет проснуться, – возразил Хассан.

– Ищи дурака для такого пари, – сказала Дин. – Собака проснется раньше Дигглби при любых раскладах… Но думаю, что Принц разбудит хозяина еще до того, как козел подойдет на расстояние плевка. Так что принимаю твою ставку, Пурна.

– Вот демоны! – выругалась Пурна. – Про собаку не подумала. Плевок козла или человека?

– Как мы убедились в пустошах, дромадеры плюются на приличное расстояние, – заметил Хассан. – Но я ничего не знаю о дальнобойности козлов.

– Где же лавина, когда она так нужна? – спросил Марото, с хрустом суставов поднимаясь на корточки. – Ладно, беру первую смену…

Окинув праздным взглядом склон, по которому они взобрались, он увидел «козла», о котором шла речь. Марото почувствовал, как его кишки наполнились свинцом, угрожая порвать пах. Он моргнул, облизал губы и отдал затрясшимся ногам невыполнимый приказ уняться. Впервые с момента пробуждения Марото заметил, что ветер полностью утих, а солнце спрятало лицо в клочок ватного облака. В этом затишье зверюга, должно быть, учуяла запах людей, а в тени глаза твари не уступали остротой зубам. И она была всего в сотне ярдов ниже по крутому склону, цокала по камням прямо к посапывающему Дигглби.

– …Значит, пять, если он разбудит для Хассана собаку с расстояния плевка опытного плевальщика, и пять против Дин, если с расстояния плевка верблюжьего…

– Закрыли гребаные пасти, – приказал Марото. Таким спокойным он бывал в бою и других смертельно опасных, чтоб им, обстоятельствах. – Поползли вокруг скалы. Пурна, распори брюхо кому-нибудь из дохлых шпионов. Потом все спуститесь по другому склону, и чтоб ни звука. Ну, живо!

– Ты серьезно? – спросила Дин. – Он не шутит? Что это?