Корона за холодное серебро

Мрачный задал стрекача, чтобы она не увидела его лица и не поняла, что холодный, как сама стужа, уроженец Мерзлых саванн не может не таять при мысли о деде. Он снова заморозил себя, сосредоточившись на задаче, которая иногда казалась ему единственной в жизни. Хотя внутренний голос советовал поискать дядю в задней части лагеря, в палатке, Мрачный решил в последний раз одарить Марото доверием и направился вниз, на затянутое дымкой поле боя.

* * *

Не дожидаясь, когда Хортрэп и Марото упадут во мрак сами, Врата всколыхнулись и приподнялись, ловя их, и варвар инстинктивно закрыл глаза, ощутив, как шероховатая тьма облепляет лицо и грудь скользкой прохладной пленкой. Она приняла его, и он стал тонуть в шевелящейся почве; какие-то выросты – не то жгутики, не то побеги – трогали его, подталкивая вперед, вытягивая вверх; но в тот миг, когда Марото задумался, как лучше тонуть, с закрытыми глазами или с открытыми, в ушах у него хлопнуло, и он почувствовал под ногами твердь, а затем уловил дуновение прохладного ветерка.

После Врат все ощущения были неправильными, Марото сам был неправильным, к тому же не мог удерживать равновесие, и когда он, чтобы не завалиться, попробовал медленно опуститься на четвереньки, его подвело поврежденное, перетруженное, так и не отошедшее от укуса колено. Глаза резко открылись, руки взметнулись, чтобы прервать падение, но он даже не увидел землю, валясь лицом вперед, туда, где дым был гуще. Хортрэп ухватил его за руку и дернул вбок, от чего Марото не приземлился на ладони, а хряснулся ребрами об острые камни. М-да, час от часу не легче. Он уже хотел откатиться от колдуна, предательски бросившего его, Марото, в долбаные Врата, а после вскочить и отплатить ему, но тут прямо перед ним из земли хлестнул жесткий ветер, немного развеяв дым…

Не дым. Туман. Морской туман, о чем свидетельствовали изумрудные волны, разбивавшиеся далеко внизу о темные щиколотки утеса, с которого Марото чуть не сорвался. Он опасливо отполз от крутой пропасти, на краю которой растянулся, как кот на подоконнике, и, только отдалившись от обрыва на несколько футов, встал на здоровое колено и огляделся в поисках Хортрэпа. Колдун не ушел далеко, он разглядывал раздутые эвкалипты, истекавшие соком плющи и какие-то жирные на вид кусты, плотно смыкавшиеся вокруг крошечного участка голой скалы, смотревшей на море.

Где бы они ни очутились, их занесло очень далеко от Языка Жаворонка. Может быть, в джунгли Бал-Амона. Хорошо бы. Марото знал, как вернуться из Бал-Амона. Но сначала надо сбросить Хортрэпа со скалы. Он попытался встать, но ничего не вышло: взбесившееся чувство равновесия упорно старалось свалить его в море. Ффух…

– Трудно не изумиться, – заметил Хортрэп, поворачиваясь к Марото спиной.

– Ну, с этим я как-нибудь справлюсь. Где, во имя кровавых дырок, которые я сейчас наделаю в твоей роже, мы оказались?

– В твоем новом доме, – ответил Хортрэп, роясь в тяжелых одеждах и вытаскивая откуда-то из области паха многоножку длиною в фут.

Когда варвара мучил отходняк, лишь ценой огромного напряжения сил удавалось воздерживаться от укуса ползучки, но сейчас не возникло ни малейшего желания. Зажав неестественно покорную многоножку в кулаке и воздев другую руку, Хортрэп, похоже, приготовился учинить очередное колдовство, но сделал паузу и одарил Марото смурной улыбкой. – Я бы искренне хотел, чтобы все обернулось иначе, Марото. Ты всегда был моим любимцем.

– Собираешься меня убить, об этом речь? – Марото, шатаясь, поднялся на ноги, но снова упал на колено. – Ты же обещал, предатель сучий! Когда в Эмеритусе случилось вся эта безумная хрень с Безликой Госпожой, кто высунулся, чтобы спасти тебя? И это твоя благодарность?

– Да, Марото, это и есть благодарность, – подтвердил Хортрэп, потрясая перед ним многоножкой. – Это больше, чем я сделал бы для большинства людей. Клянусь, я ни за что не убил бы тебя, а я отношусь к своим клятвам так же серьезно, как ты. Бояться меня не надо, на твоем месте я опасался бы только тварей, живущих в морских гротах и в джунглях.

Марото посмотрел вниз, на свои изгаженные доспехи, единственную сандалию и пустые ножны, после чего поднял руки, все еще не веря.

– Ты нарушаешь клятву, Хортрэп. Это убийство.

– Ой, да ладно! – отмахнулся Хортрэп, давя многоножку в кулаке. – Ты парень находчивый, наверняка в два счета вернешься, чтобы снова мне докучать.

Марото вскочил на ноги, надеясь повалить Хортрэпа и тем самым уравнять шансы, – при борьбе в партере чувство равновесия не так уж и важно. Но даже движение в нужном направлении оказалось выше его возможностей: вместо того чтобы ухватить чародея, Марото приземлился рядом с ним аккурат на большое мясистое и шипастое растение. К тому времени как он выбрался из куста, Хортрэп уже исчез – только кольцо почерневшего камня и растительности отмечало место, где он стоял.