Корона за холодное серебро

Как только они расположились на скамье, поспешно подбежала стая слуг, неся подносы с едой и напитками, а также маленький столик. Пока подавальщики устанавливали стол и снабжали его усбанской чашей с песком для калди, Канг Хо и София мило беседовали о ее пути из Линкенштерна, и каждый старался не расплыться в очередной глупой ухмылке. Когда слуги наконец-то удалились к подножию холма, Канг Хо поднял кружку за здоровье Софии и сказал:

– Это не Мур Клелл ты была, когда мы сидели в Брэкетте, прямо перед тем, как все покатилось к демонам?

– Ага, именно. У тебя память получше, чем у меня, братец: я даже не смогла вспомнить твою фамилию. Хвабун-то застрял в сером веществе, поскольку ты, когда проболтался, был в совершенной панике.

– Забывчивость в отношении моего имени могла возникнуть, потому что я никогда его никому из вас не называл, – уточнил Канг Хо. – Вдруг бы мне когда-нибудь потребовалось предать нашу банду – я не хотел слишком облегчать вам поиски меня.

– О, я бы тебя нашла, – сказала София, любуясь пейзажем. – Ты мог бы жить на любом краю света, но это недостаточно далеко, чтобы спрятаться от меня.

– Да я не из-за тебя беспокоился! Я бы продал остальных, если бы действительно понадобилось, но мне не хватило бы безумия повернуть против тебя. Я что, похож на самоубийцу?

– Не больше чем обычно, – признала София, роясь в заплечном мешке, который с боем не позволила нести слугам. – У тебя найдется угольная палочка? Моя сдохла в горах, и сомневаюсь, что смогу зажечь спичку на этом демонски освежающем ветерке.

– В нефритовой шкатулке, вон там, рядом с моей любимой нынешней смесью. Я называю ее «Грохот копыт непорочных».

– Ужасное название для чего угодно, особенно для тубачной смеси, – заметила София.

– Да ну, что название! – возразил Канг Хо. – Суть в том, что она курится хорошо. Это смесь в ориорентийском стиле, а тубак в ней такой же старый, как мы: азмирский лист, апельсиновые и лимонные верджины и дореволюционный усбанский лат. Сейчас такое трудно найти, особенно с тех пор, как моя возлюбленная матушка-родина оттяпала Линкенштерн. Ну, раз уж ты полезла в мешок, то почему бы тебе не отдать мне мою… О, спасибо, София.

Это был первый раз за двадцать лет, когда она услышала, как другой человек, кроме мужа, произносит ее настоящее имя, и даже Лейб только шептал его в темноте спальни, когда они занимались любовью. Ну, и еще на кухне, и на террасе, и на том лугу над домом, с дикими цветами, и во всех прочих местах, где они находили время друг для друга… Руки Софии дрожали, когда она доставала из обитого бархатом футляра и передавала Канг Хо трубку с длинным мундштуком, которую вырезала для него четверть века тому назад.

– Ты всегда был самым ушлым, братец, так скажи: по-твоему, почему я здесь?

– Самый умный из Пятерки Негодяев? Это отдает легкой похвалой, сестрица. И кстати, Хортрэп оказался мудрее нас всех.

– Я не сказала «мудрый», я сказала «ушлый», – возразила София. – Знаешь этого старого змея – значит понимаешь и разницу, так что хватит вилять, изложи мне свою теорию, пока я готовлю трубку, а я скажу тебе, насколько ты угадал.

– Прекрасно, – сказал Канг Хо, сразу же бросаясь в бой, а она принялась набивать трубку из терракотовой банки с пахнущим костром тубаком. – Ты инсценировала собственную смерть, потому что твоя жизнь была в такой опасности, что ты не придумала другого способа сорвать планы врага. Рассказать кому-нибудь, даже самым близким друзьям, было бы слишком рискованно и для тебя, и для нас, и ты всех надула. Наверняка не обошлось без демонской магии, потому что тысяча свидетелей видела, как ты упала, и я был одним из них. После двадцати лет пряток и жизни под выдуманным именем угроза рассосалась и ты вернулась… Тепло?

– Угадал очевидное, – сказала София. – Остальное провалил.

– Дай хоть намек, женщина. Я же не какой-нибудь дикорожденный, чтобы заглядывать в твой дурацкий череп! Я даже не думал, что окажусь прав насчет инсценировки твоей смерти, – зачем было выбирать такой путь, когда у тебя был этот пес? Почему не обменять его свободу на менее радикальные меры, чем отречение от сторонников, расставание с друзьями?

– У него был шанс получить свободу, – сказала София, гневно зыркая в сторону Мордолиза, катающегося по траве чуть ниже по склону холма и пытающегося втянуть в игру слуг. – Теперь он никогда не будет свободен, какой бы сильной ни была моя нужда. Я лучше умру. А они никогда не были моими сторонниками – они были рады от меня избавиться.

– Ну… – Канг Хо почесал в затылке и ухмыльнулся ей. – Люди не всегда знают, что для них лучше.

София фыркнула:

– Я была чем угодно, только не «лучшим» для кого бы то ни было. Но поверь мне, Канг Хо, я никогда не предавала друзей. Если бы могла с вами связаться, не рискуя, я бы это сделала.

– Значит, я попал ближе, чем ты признала, – кивнул собеседник. – Давай тогда выкладывай остальное.