– Чертовы псы! Беги вот в тот проход, малышка. Там, за мусорными рядами – спуск к набережной. И не будь дурой, отсидись где-нибудь.
Анна не знала, куда идет. Вокруг были глухие стены. Это место и проходом нельзя было назвать – так, какая-то щель, куда сбрасывали нечистоты. Не было видно ни зги. Она брела на ощупь по кучам мусора, утопая по щиколотку в жидкой грязи. Слева и справа на расстоянии вытянутой руки тянулись шершавые торцы домов. Нестерпимо воняло, то и дело из-под ног с отвратительным писком выскакивали крысы. Анна наступила на одну из них и взвизгнула от отвращения. Пройдя немного дальше, она споткнулась и упала, окончательно перепачкав свой наряд. Наконец впереди замаячил выход, и Анна оказалась на каких-то грядках с овощами, куда выходили задние дворы. Здесь было относительно тихо – пушечная пальба на Темзе уже прекратилась, но небо по-прежнему отсвечивало заревом бесчисленных костров, глухо долетали звуки музыки.
Анна сделала несколько шагов и без сил опустилась среди зарослей сельдерея. Хуже всего, что теперь она не знала, что делать дальше. Подняв голову, она увидела над коньками крыш шпиль собора Святого Павла и поняла, что находится где-то позади домов, окружающих Соборную площадь.
Отдышавшись, девушка хотела было встать, но какой-то звук неожиданно привлек ее внимание. Она оглянулась – и похолодела. К ней с глухим рычанием приближалась большая рыжая собака, волоча за собой длинную цепь. Не помня себя, Анна кинулась прочь, но пес рванул ее за лодыжку, и она, закричав не своим голосом, снова упала на землю.
– Прочь, пошел прочь! – Анна запустила в него комом земли и попыталась подняться, но пес продолжал бросаться на нее. Анна кричала, заслоняясь руками, зубы собаки щелкали рядом с ее лицом.
Каким-то чудом ей удалось все же сделать несколько шагов, но пес вцепился в подол ее платья, вырвал клок, и она опять едва не упала. В этот миг на террасе, выходившей во двор, засветился огонь, появились силуэты людей. Анна отчаянно закричала:
– Помогите! Ради Бога, помогите!
Она забилась в угол двора, где пес не мог ее достать, сколько бы ни рвался на длинной цепи. Но и здесь она не чувствовала себя в безопасности. Пес хрипел и захлебывался лаем совсем близко, она видела его оскаленную пасть, цепь натягивалась, как тетива, и при каждом броске разъяренной твари Анне казалось, что цепь вот-вот лопнет.
– Помогите! – вновь закричала она и сейчас же различила голоса наверху.
– Смотри, кум, Лохматый снова поймал бродяжку. Ату ее, мой славный страж, ату!
Анна больше не кричала. Ей следовало молить Бога, чтобы эти люди не спустили на нее пса. Она поискала глазами какое-нибудь оружие, но, ничего не найдя, попыталась продвинуться вдоль стены. Пес тут же оказался рядом, и ей ничего не оставалось, как сидеть, забившись в угол и ожидая, чем закончится эта травля.
Наконец наблюдавшим сверху зрителям это надоело. Сквозь слезы Анна видела фигуры двух мужчин с дубинками в руках, которые спустились во двор. Один из них оттащил за ошейник пса. Другой подошел и пнул Анну ногой.
– Эй, ты, ну-ка вставай!
Но как только Анна пошевелилась, он обрушил на нее свою дубинку, и она, отчаянно закричав, снова рухнула на землю.
– Эй, Гуго, погоди! – прозвучал другой голос. В глаза ударил свет фонаря. Кто-то схватил Анну за волосы и рывком приподнял ей голову.
– О, да это же совсем девчонка! И смотри, какая хорошенькая!
Первый мужчина невнятно пробормотал:
– Смотри, Дикон, чтобы эти слова не услышала твоя благоверная. Вон она идет.
– Черт побери, Гуго! Будь мы здесь одни, я бы оставил девчонку для себя.
Анна щурилась на свет фонаря. Подоспели еще какие-то люди. Перепачканная с ног до головы, со свисающими на лицо прядями волос, в превратившемся в лохмотья платье, она представляла собой жалкое зрелище. Тем не менее державший фонарь – тот, кого назвали Диконом, – смотрел на нее с состраданием. Собравшись с духом, Анна протянула к нему руки.
– Сжальтесь надо мной, я не хотела ничего дурного! Отпустите меня!
– Эй, тварь! Ты чего липнешь к моему мужу! – раздался из темноты визгливый женский голос. – А ты отойди от нее, чертов потаскун. Надо сейчас же позвать констеблей и сдать им эту проклятую воровку.
У Анны все похолодело внутри. Если она попадет в лапы властям, непременно кто-нибудь опознает ее.
– Не надо! – закричала она, падая на колени. – Взываю к вашему милосердию! Отпустите меня. Я ничего не украла, я даже не знала, куда ведет проход, по которому я пришла.
– Как же! Спой эту песенку страже. А ты чего смотришь? Иди и кликни кого-нибудь.
– Нет!
И тут Анна решилась на отчаянный шаг.
– Помогите мне, добрые горожане. Я Анна, принцесса Уэльская. Мой отец, Делатель Королей, со дня на день должен вернуться в Лондон, и он щедро вознаградит тех, кто был добр ко мне.
Ее слова потонули в неудержимом хохоте. Анна отшатнулась. Они не верили ей! Они и вообразить не могли, что эта грязная нищенка – не кто иная, как сиятельная принцесса Англии!