Коронавирус

Кто-то, навсегда так в малой авиации и остается, а я уже через месяц после старта на лайнер пересел, поднял свой потолок полетов.

Упаковка вещей, в особенности стекла и фарфора, дело весьма ответственное и не торопливое. Сижу, пакуюсь, а Слава меня развлекает.

Копатель он, с кладоискательским уклоном. Намолчится на своем копе, а как до людей доберется, то говорит и говорит, ничем его не остановишь.

Да, честно, если подумать, то останавливать особо и не хочется. Истории у него часто весьма интересные.

– А, про прадеда моего, я тебе, Сергей, еще не рассказывал?

– Да как-то не припоминаю. Может кому другому и рассказывал, а мне – нет. Если не трудно, я тебя со всем возможным вниманием слушаю.

– О, геройский был мужик. Всю Первую Мировую прошел, третью и четвертую степень Знака отличия Военного ордена имел. Да и в Отечественной поучаствовал, но там уже не на передке, по возрасту и по состоянию здоровья. Но тоже, как говорится, свой вклад внес. С империалистической не пустой пришел. Кроме шинельки и сидора солдатского, винтовочку с собой прихватил. Пользовался ей потом какое-то время, но когда советская власть в силу вошла, прикопал он ее… От греха подальше.

– Ну а ты ее и откопал, в силу рода своей деятельности.

– Было дело. Не отрицаю. Отец, покойничек, местечко прадедово показал, но там уже из ее металлолом не восстановимый за многие десятилетия образовался. Прикопал то он ее в двадцатые, а потом и не трогал. Все и сгнило, образно выражаясь.

– Жалеешь небось?

– А, то, охолостил бы и имел на стене вещь фамильную. Ну ладно, не о том речь. Слушай дальше. В сидоре прадедовом кроме подштанников и портянок с фронта прибыла еще рукавица кожаная. Да не простая рукавичка, а с золотыми монетами немецкими. До меня они не дошли, но судя по описанию, были это двадцатимарочники прусские, ну с Вильгельмом. Ну что я тебе про них рассказываю, сам знаешь какие.

– Понял, о чем речь. И много их там было?

– Судя по преданиям семейным – полная пригоршня.

– Круто. Пошалил где-то родственник твой. Тот еще, видно, был проказник. От его к тебе, наверное, живость характера и передалась. Не иначе.

– Да не, там, как говорят, может и не все совсем законно было, но без крови.

– Трофей.

– Вроде того. Ну, слушай дальше. Куда это добро спрятать? Ничего лучше не придумал прадед как затолкать эту рукавицу под стреху у старого сарая на краю деревни. Никто, мол тем сараем уже давно не пользуется, народ там не ходит. Место тихое, самое то для золотишка. Народец, как видишь, прост был как валенок.

– Ты бы уж надежнее спрятал.

– А, то как. Ну спрятал прадед и спрятал. Как умел. Через какое-то время гнали через деревню австрийцев пленных. Гуманизмом в отношении их власти лишним не страдали, кормили плоховато, весь приварок – что сам добудешь. Поэтому, что б с голоду не подохнуть, ловили и варили они голубей. А в сарае том, голубки тоже, по рассказам бабушкиным, водились. Ну и половили они там сизокрылых, да и рукавичку тоже, видать, нашли и умыкнули.

– Жулье недобитое…

– А, я, о чем. Слушай дальше. Ушли австрийцы, а через какое-то время прабабка моя кормильцу своему и говорит, чтобы проверил он ухороночку свою в сарае, а то мол, австрияки там ползали, не сперли бы ее… Пошел дедуля, а в сарае под стрехой уже хрен да маленько. Ушло золотишко вместе с пленными. А куда их вели, кто им скажет? Времена были аховы. Да и как и кого спросишь? Господа конвойные, вы тут у австрийцев подневольных рукавичку с золотишком не видели? Так и ушло золотишко. Порасстраивался дед, а потом махнул рукой – как пришло, так и ушло.

– Да, не повезло, но и австрийцу тому оно тоже, скорее всего, сильно не помогло.

– Вероятнее всего так. Но это только одна история про прадеда и золото, там еще одна, покруче есть. В следующий раз расскажу.

– Слав, а приходил то что?

– Слушай, совсем забыл. Мужики тут чешуи петровской с кило подняли, тебе не надо? Как своему не сильно цену ломить будут, но надо все сразу брать, потом раскидаешь.

– Видишь, сегодня с переездом занят. Пусть завтра в бывший магазин папиных деток забегают. Я там с утра буду.

– Лады. Подскажу ребятишкам.

– Так, а про деда, когда дорасскажешь?

– Да я часто у тебя бываю. В следующий раз. В турбюро еще сейчас иду. С сегодняшнего дня Италию совсем наглухо закрыли, ни въезда, ни выезда. Полный карантин с запретом на перемещения внутри страны без особо уважительной причины. Тур у меня на май. Вот и пошел посоветоваться. Или снимать заказ или перемещаться на осень. Шенген то у меня пятилетний, встал и поехал.

– Копать опять там собрался? Заловят же, загремишь в зиндан.

– Не только там и не то еще копали, нас – российских копарей никакой черт не возьмет. Осторожней только надо быть. Ты ведь тоже тогда свою золотую брошечку не из Анапы привез. Боязливый и законопослушный ты наш.

– Ну, забегай, про прадеда расскажешь. Ребятам с чешуей позвони. Не забудь.

Глава 35 Магазин и его первые посетители