Коронный номер мистера Х

Через день после отлета супруга Людмила пригласила в гости Фису, подружки отлично провели время. Только не думайте, что они напились. Нет, ни Маркина, ни Заварская не увлекались алкоголем, они просто болтали, ужинали, сюсюкали с Настей, глотнули по рюмочке ликера и отправились на боковую. Анфиса легла в гостевой комнате. Ночью она слышала несколько раз отчаянный плач Насти и, натягивая одеяло на голову, думала: «Как хорошо, что не мне вставать к крикунье. Почему Фрол не хочет нанять няню? Что за дурацкие у него принципы: мол, ребенка должна воспитывать родная мать, а не чужая баба».

В девять утра Анфису разбудила Люда. Увидев позеленевшее лицо подруги, Заварская перепугалась.

– Что случилось?

– Настя, – прошептала Маркина, – она умерла.

Заварская вскочила с кровати.

– Ты с ума сошла? Вчера девочка здоровой была.

– Она так плакала ночью, – еле слышно продолжала Людмила, – никак не успокаивалась, я положила ее к себе в кровать, Настя заснула. А утром… не дышит.

Фиса ринулась в спальню хозяйки и поняла, что стряслось несчастье: молодая мать крепко заснула, навалилась на младенца и случайно придушила его.

– Что делать? – рыдала Людмила.

– Не знаю, – растерялась Фиса, – наверное, надо милицию вызвать.

– Нет! – закричала Маркина. – Тогда Фрол узнает, что Настя скончалась.

– Он непременно выяснит правду, – сказала Заварская. – Разве можно скрыть гибель ребенка?

Людмила заметалась по комнате.

– Нет, нет, нет! Фрол часто говорит: «Береги Настюшу, она моя единственная настоящая любовь. Если с дочкой что-то плохое случится, выгоню тебя, дуру, вон!» И правда выпрет! Фиса, я всего лишусь, опять стану нищей. Фрол меня никогда не простит! Никогда! Придумай что-нибудь!

Заварская попыталась образумить подругу, но та просто слетела с катушек, кинулась к телефону, позвонила кому-то, и вскоре в квартире появился симпатичный стройный мужчина невысокого роста по имени Генрих.

– После всего, что у нас было, ты обязан мне помочь, – налетела на него Людмила.

– Я уже здесь, – произнес Генрих, – успокойся и объясни, что случилось.

Но Маркина не могла сказать ничего внятного, изложить ситуацию пришлось Анфисе. Заварской показалось, что Генрих совсем не был шокирован, узнав правду. Он стал раздавать указания:

– Люду надо уложить в кровать, дай ей коньяку, выпьет и заснет.

– А что делать с Настей? – растерялась Заварская.

– Это моя проблема, – ответил Генрих, – забудь о ней, я все решу. Твоя задача сидеть тут, никого не впускать в дом, ни соседей, которые за солью-сахаром припрутся, ни подруг. Если начнут упорно названивать, говори, не открывая дверь: «Хозяева уехали, вернутся через неделю». К телефону не подходи. Ты с Фролом знакома?

– Конечно, – удивилась вопросу Заварская, – мы с ним в хороших отношениях, я часто тут в гостях бываю.

– Значит, Маркин не удивится, услышав твой голос, – обрадовался Генрих, – но лучше сама не отвечай. Определитель на телефоне есть?

– Фрол его купил, когда ему безумные фанатки группы досаждать стали, – объяснила Фиса.

– Вот и славно, – кивнул Генрих. – Если муж забеспокоится, буди Люду, пусть скажет: все ок. Жди моего возвращения. Может, тебе несколько дней тут провести придется. Я вечером забегу, продукты принесу. Можешь Людку покараулить? Или семью-работу имеешь?

Анфиса смутилась.

– Я живу одна, родители умерли, мужа нет, постоянной работы не имею.

– Догадалась трудовую книжку куда-нибудь пристроить? – неожиданно заботливо осведомился Генрих. – Нельзя стаж прерывать, иначе вместо пенсии копейки будут.

– До старости мне еще далеко, – возразила Анфиса, – я оформлена уборщицей в санатории «Лесное чудо».

– Фу! – воскликнул новый знакомый. – Поприличнее ничего не нашла?

– Больше нигде меня взять не соглашались, – вздохнула Заварская, – в доме отдыха я не бываю, кто мою зарплату получает, понятия не имею.

– Лады, – кивнул Генрих и ушел, унося с собой останки несчастной Настеньки.

Вечером Генрих приехал с пакетом еды и упаковкой сильного транквилизатора. Пара села ужинать и разговорилась. Анфиса хлебнула вина, и у нее развязался язык. Заварская рассказала о себе, потом принялась расспрашивать гостя. Тот тоже был откровенен. Угадайте, как и где закончился вечер? Утром, приняв душ и угостив Людмилу очередной порцией транквилизаторов, от которой та сразу заснула, Заварская спросила у Генриха:

– Что у тебя с Людмилой? Почему она тебе позвонила?

– Было когда-то, – махнул рукой Генрих, – но прошло. Мы расстались друзьями. Люда знает, что я любую неприятность разрулить могу, мозг хорошо заточен, руки-ноги на месте и много полезных знакомств имею, нужного человека найду и решу проблему.

– Маркиной уже не поможешь, – вздохнула Анфиса, – Настю не воскресишь. Куда ты ее дел?

– Похоронил, – спокойно объяснил Донелли, – на кладбище, подложил в одну могилку. Там точно труп искать не будут. Ты тут сиди, не рыпайся. Сказано, я все улажу.

– Как? – удивилась Анфиса.

– Увидишь, – сказал Генрих и ушел.

Вечером он опять принес продукты и остался на ночь.