Коронный разряд

Быть может, была тому причиной усталость, выкристаллизовавшая разум до чистоты. А может — холодный ветер, налетевший и пробравший до озноба. Или же хруст той бумажки со списком обречённых людей стал последним звеном в цепочке мыслей, до поры таящихся в подсознании. Слишком часто и искренне мне это повторяли в последние дни.

— Я действительно чудовище, — произнес еле слышно, констатируя факт.

И эта мысль потянула тоской другую — напомнив свое же обещание доказать одной бедовой девушке, что это совсем не так… Доказать неправду?

Требовался совет, но на пустой парковке не было никого. Хотя, наверное, не было никого даже в целом городе, к кому бы я прислушался. А вот дома…

Сопоставил время — у них уже восемь часов, проснулись.

— Алло? Тонь, Катю позови и громкую связь… Мне помощь нужна. Пришла? Привет, Кать. В общем… Что там за звуки?

— Тут Брунгильда прибежала на твой голос и хочет зализать телефон, — со смехом ответили мне.

— А еще Машк пришел и ходит кругами, — прыснула Катя. — Так что хотел?

— Ну-у… — Смутился я от того, что в такой момент улыбаюсь, представив собаку и кота. — В общем. Ваш брат чудовище…

— Конечно, чудовище! Только сейчас позвонил! А мы, между прочим, волнуемся!

— Да нет… Я действительно чудовище. Я аморальный человек, готовый на все.

— Ради семьи и друзей, — поддакнули мне одобрительно.

— Разве это нормально? — Усомнился я. — Меня тут со слезами обвиняли, что нет…

— Кто тебе там такую чушь рассказывал, а? — Разгневанно произнесли в трубку на оба сестринских голоса.

— Да вот… Я тут жизнь целому роду испортил, вроде как…

— Так. Ага. А в прошлый раз тебя Паша Зубов в этом обвинил.

— Да это не то! — Попытался возмутиться я.

— Помним-помним. — Проигнорировали меня. — Они тогда всем родом как раз хотели на виселицу, а ты им все испортил. А ну говори, кто там плакал и что вообще случилось? И знай, что если ты действительно чудовище, то мы тебя вылечим! А если не вылечим, то твой чешуйчатый хвост достанется мне!

— Нет, мне!

— А ну тихо там! Ладно, слушайте… — Вздохнул, посмотрел на алеющий рассвет и понял, что в ближайший час сон мне не светит точно.

Глава 14

Из тысяч путей, находящих свое начало в городах и весях огромной державы, только малая часть не позволит достигнуть столицы. Так устроены империи, что все дороги стремятся к центру, словно малые ручьи вливаясь для начала в реки, и в составе их вод достигая моря-океана.

В отличие от природы, главные дороги государства могут быть не столь полноводны и величественны, ибо всерьез зависят от жадности и достатка хозяев земли, через которые они проходят.

Так, широченные и залитые светом магистрали Казанского ханства, призывающие к лихачеству и скорости на радость мытарям, притаившимся с радарами в кустах, вдруг ужмутся ближе к Нижнему Новгороду до двухполосного недоразумения, не освещенного даже в ночную пору. Все потому, что князья Городецкие, владеющие той землей, не сильно рады высочайшему повелению, разрезающему их вотчину пополам скоростной трассой, оттого без особого энтузиазма относятся к поддержанию чужой воли. К Владимиру дорога нехотя станет трехполосной, демонстрируя с обочин виды полузаброшенных деревянных изб и покосившихся заборов с облезшей краской. Тут просто бедны — той честной бедностью, от которой сам главный город будет чист и спокоен по ночам, но в праздники не расцветет тысячами салютов. Старое в этом княжестве старится без внимательного присмотра бульдозеров и экскаваторов, как в столице, а новым считается хорошо окрашенное старое. Не повезло князьям Владимирским с ресурсами на родной земле — один песок, торф, да гравий с щебнем. А еще Честь, которая не позволяет отнять недостающее у соседей, не дает стать наемниками или «союзником» за хорошую плату. При такой-то дикой силе, унаследованной от предков. Но на жизнь им хватает, и на три полосы дороги — тоже.

Ближе к подмосковным владениям трасса, конечно же, расцветет многоуровневыми развязками, величественными эстакадами и иными признаками императорского домена, собравшего нити всех финансовых потоков страны. Но стоит пути перетечь по кольцевой автостраде на другой край города и удалиться от столицы, вновь начнутся бесчисленные истории, почему этот отрезок широк и прекрасен, а иной — тянется направлением без знаков и указателей через заброшенное поле.

В иной раз и не поймешь, что за дорога под ногами, и в каком направлении будет стольный град. Однако есть надежный признак, по которому легко и без посторонней помощи можно определить, к столице ли ведет путь, и насколько вы к ней близки. Достаточно сравнить стоимость кофе на двух заправках — ближе к Москве будет дороже.

На больших расстояниях наценка почувствуется не слишком сильно — процентов на десять-пятнадцать за сотню километров. Близость к Подмосковью умножит цену вдвое, а на въезде в Балашиху за эти деньги вам уже перестанут улыбаться. Потому что улыбка это сервис, и он оплачивается отдельно. Внутри третьего транспортного кольца стоимость возрастет повторно, и не перестанет этого делать до самого центра города, заодно уменьшая порцию напитка.