Коронный разряд

Где она и где Юсуповы!.. А она, получается, перетянула их человека букетом! Или в этом и состоял хитрый план Максима — еще и с высшей аристократией ее перессорить?!

— Спокойно, подруга. Ты немного сходишь с ума, но это нормально, — закрыв глаза, выдохнула девушка. — Это не Юсупов, это какой-то слуга. Но ситуацию ты поняла правильно, это была подстава. Все хорошо, моя дорогая. Мы идем и допиваем нашу воду за четыре рубля пятьдесят копеек.

Только вот просто так насладиться чистой водой ей опять не дали.

Начиная с того, что ее место было занято мужчиной в годах, широкоплечим, осанистым и суровым на вид в своем строгом костюме. И в другой ситуации, конечно, Ника согнала бы даже такого с ее места — в конце концов, там на плечике кресла ее сумочка и ее четыре пятьдесят! Но что-то в облике показалось ей знакомым. А как присмотрелась — узнала его наверняка.

— Как вижу, мне не стоит представляться по полной форме? — уловил он узнавание в Никином взгляде и предложил ей жестом присесть напротив. — Прошу, Ника Сергеевна.

— Чем обязана? — осторожно присела девушка на край стула.

Этот человек был определенно связан с Максимом, а значит, представлял угрозу. Но его должность… От такого даже сбежать будет сложновато — хотя приготовиться к побегу, конечно, стоит.

— Меня зовут Борис Игнатьевич, как вы, должно быть, помните. Я представляю нашу доблестную службу по защите государства от всякой… падали, — вздохнул он и поставил ладони со скрещенными пальцами перед собой. — Иногда, изредка, но такое случается, эта сволочь оказывается сильнее меня. И я вынужден ей подчиняться.

Борис Игнатьевич неспешным жестом выудил из внутреннего кармана сотовый телефон, парой движений что-то там выбрал и развернул к ней экран с видео. Изображение показывало вполне узнаваемый коридор и дверь в кабинет — пусть и завели ее туда зачем-то всего на полчаса, переведя для этого из другого корпуса, но все отпечаталось в памяти надежно. На изображении прошли два человека и остановились чуть дальше от двери. Один из этих людей сидел напротив нее. Второго она, к сожалению, очень хорошо знала.

— «Вы с ними пожестче», — ударил по ушам чуть искаженный голос Максима, а мир слегка качнулся перед глазами.

Все же, несмотря на ненависть, какое-то светлое представление о нем у Ники все еще оставалось. Сложно взять и выкинуть из памяти образ окровавленного мальчишки, тянущего полуживую команду к победе на турнире, готового отдать за друзей свою жизнь… Тогда в нем была душа. Тогда было за что его спасать. Было за что любить.

— Особенности государственного устройства не позволяют мне ничего противопоставить этому молодому человеку, — тяжко вздохнул Борис Игнатьевич. — Вы, как я понимаю, тоже уверились в том, что издеваться над вами он станет долго и абсолютно безнаказанно?

— Да… — пересохшими губами шепнула Ника.

Ведь он был прав. Все так и будет.

— Сначала он лишил вас дара, — посочувствовал мужчина. — Потом — свободы и денег. Теперь — образования. Что дальше? Он лишит вас сестры и семьи?

— Да…

— Как мне передали, вы даже успели понять, что это исчадие ада и убить-то невозможно?

— Верно. Сегодня утром. В упор. Так не бывает… — мотнула она головой, признавая существование бессмертного зла.

— Ника Сергеевна, я хочу вам помочь, — посмотрел Борис Игнатьевич открытым взглядом. — Моя честь и мой долг обязывают это сделать.

— Это бесполезно…

— Кое-что… — перегнулся мужчина через стол, — …кое-что сделать можно.

А когда он вновь выпрямился, посередине стола обнаружился невзрачный серебристый цилиндр — формой и размером как у писчей ручки, закрытой колпачком.

— Что это? — отметила его появление Ника.

— Артефакт. Он способен с ним справиться, слово чести.

— Он его убьет? — не двинулась девушка с места.

— Определенно. Он убьет кого угодно, через какие угодно щиты.

— Почему вы даете его мне?..

— Потому что вы аристократка, задета ваша честь, и вы будете в своем праве.

Убедительно. Но кое-что было неправильно в его словах. Кое-что лживое все равно присутствовало — и Ника чувствовала это.

Да и к тому же покуситься на жизнь Максима сейчас — означало точно потерять Силу… А если отложить до выполнения обещания? Да кого она обманывает! Никакого завершения не будет! Эта пытка вечна, ее страдания и потери — они никогда не закончатся! Значит, надо защитить свою семью. Пусть ценою собственной жизни. Но когда? В самолете — там можно. Ни один одаренный не выживет после падения с такой высоты, какого бы уровня Силы он ни был. Взять артефакт?

— Ника Сергеевна? — заерзал в нетерпении Борис Игнатьевич.

О-о-о не-э-эт…

— Ника? Вы улыбаетесь?

— Я его уничтожу. — Улыбка осталась на устах прекрасной, но измученной девушки.

— Так это прекрасно!

— Уничтожу. Сама. Без вашей помощи.

— Прекратите, Ника Сергеевна! Без артефакта…

— Своими руками… — прикрыла глаза Ника, взывая к Силе Крови рода.

К Силе, которая так и не отозвалась за все эти годы, ощущаясь сонной кошкой где-то рядом. Ее зовут, но та ведет ухом, осознавая, что нет в зовущем ее голосе власти…