Коронный разряд

Только вот Ника спасла жизнь мне. А я, в свой черед, спас жизнь Артему. Так что есть у меня возможность и даже обязанность за нее просить. Но вот Артем уже ей совсем не обязан, и жизнь ее, без усмешек, в его когтях. Да и передо мной за его долг жизни Шуйские откупились давнехонько…

— Ладно… — проворчал он.

Показалось — даже с облегчением.

— Спасибо, — искренне поблагодарил его.

Я ведь за свой долг Нике так и не отплатил.

Никто не предъявит его, не поставит на картотеку требованием в банк, ни один суд не возьмется его взыскивать. Но он есть, и я о нем знаю, даже если она решит позабыть.

— Но с тебя — решение нашей проблемы, — строго добавил Артем.

Ну а как же — за каждое послабление он просто обязан требовать плату. Пусть и из разряда тех, что я все равно бы стал делать.

— Вообще без проблем. Я же все документы твои в машину переложил. Так что твой второй комплект, где ты не Шуйский, а Архипов, там тоже есть, — легко отмахнулся я. — У меня вон тоже второй комплект от Юсуповых с собой, правда, я там постарше на пару лет… В общем, сдадим, поступим — проблема, что ли?

— И ты молчал?!

— А вдруг ты бы на залп по университету согласился? — пожал я плечами невозмутимо.

— Ну, знаешь!.. — задохнулся возмущением Артем.

— Зато никто в истории так громко и отчетливо не стучался в эти двери! — добавил я солидно и ловко увернулся от подзатыльника товарища.

Но потом он начал читерить, и пришлось с важным видом поспешать интересоваться расписанием экзаменов. То есть — скрываться в толпе.

Пока изучал схему проведения вступительных испытаний для «людей из народа» и занимал новую очередь, прошло минут двадцать — а Артем все еще не появился. Появилось даже подозрение, что захомутали-таки его вместе с ворованной машиной (в нынешней его бытности Архиповым), но разгадка исчезновения оказалась более благополучной и очевидной — Артем переодевался. Неведомо где он нашел в окрестностях магазин готового платья и неведомо сколько заплатил денег на подгонку по фигуре, но сейчас он лучился счастьем, пребывая в обычном бежевом костюме и белой рубашке. В общем, громадный такой объект с повышенной светоотражающей способностью — даже девушки в комиссии его не признали (в прошлый раз он был хмурым и злым), и даже немного влюбились в эдакое яркое солнышко с чуть наивной и простоватой улыбкой. Во всяком случае, искреннее: «Ой, ребята, на „Мировую политику“ — шестьдесят человек на место!» — абы кому не говорили.

Остальных же просто и без эмоций вписывали в число смертников.

— Может, вам на химфак? Там два человека на место… — смотрели они по-прежнему на чуть погрустневшее светило.

— Мы сдадим, — уверенно произнес он.

— Он сдаст, — поддакнул я. — Но дайте нам минуту.

Чуть развернул товарища к себе и предложил дельное:

— Предлагаю поступить на «Робототехнику», там четыре человека на место. Потом восстановишь документы и переведешься на «Мировую». Как план?

— К чему эти маневры? — нахмурился Артем.

— К тому, что тут любая запятая в экзаменационных работах будет трактована против тебя. А если ты не поступишь?

— Поступлю, — уперся друг. — Понимаешь… я поступлю, — его взгляд стал очень-очень скверно отрешенным.

Нет, понятно, что он оценивал риски и отдавал себе отчет, что высокий конкурс — это не просто огромное количество желающих на одно место, но и не меньшее желание их родителей, для которых цель удачно пристроить чадо в свиту какого-нибудь княжеского ребенка может быть превыше любых денег. Так что в некоторых «мешающих» конкурсных работах вполне могут появиться дополнительные ошибки, а в ряде «своих» — исчезнуть. Очень сложный факультет — оттого и процедура попадания на него не менее специфическая. Чтобы, значит, сразу привыкали…

Только вот для урожденного аристократа пообещать себе и отступиться — то же самое, что пообещать и не сделать, не соблюсти зарок, обойти данное прямо обещание… В общем, сильный удар по тому, что именуется честью и составляет фундамент Силы, определяет ее ранг.

Еще пару часов назад обещание Артема поступить на конкретный факультет не было из числа тех зароков, что хоть как-то отразятся на Силе, — в самом-то деле, прием по княжескому патенту без экзаменов трудным странно назвать. Но как только обещание скакнуло в новую степень сложности, то и ставки столь же повысились. «Пустячное» внезапно стало «невероятным» по своему достижению — а ведь обещание все еще в силе, и пойти против него — сломать себя. И как бы даже очень основательно сломать в плане способности пользоваться своей Силой…

Сложно все у аристократов, порою голова раскалывается, если пытаешься просчитать моменты, когда это «сложно» может взбрыкнуть вновь, казалось бы, на ровном месте. Вот как сейчас.

— Да, но риск… — взывал я к его разуму.

В конце концов, он же все равно переведется на нужный факультет, а значит, утерянные способности вернутся, пусть, с небольшим штрафом… А так, чую, лишится и Силы, и времени… Ведь кто в Москве Артем Архипов? Один из шестидесяти.

Иногда надо просто максимально снижать возможный ущерб, если шансы на победу крайне невелики.