Коронный разряд

Дальше все по накатанной: строгие судейские одергивания на попытки использовать сотовый телефон; трепетное внимание дам к мужским советам; мужские же разочарования, когда ставка на размер груди оборачивалась поражением перед острым умом при среднем, но симпатичном облике. Подсказки я все же ограничил до одной на пять ходов, иначе получался фарс. А так — ходят, переживают за то, что умудряются сотворить с партией за какие-то несколько ходов… Ближе к финалу тройка друзей разделилась на две группы — двое против одного, бывалого. Как-то сам собой прошел поздний ужин, а вместо невостребованного шампанского теперь в бокалах журчала минералка. Огромная сумма наличными должна была найти своего нового владельца.

За окнами уже давно рассвело, когда партия все же завершилась победой симпатичной брюнетки, которая представилась в начале вечера Сильваной, но поздравляли ее, с визгами обнимая, уже Ленкой. Расстроенной была только проигравшая сторона — блондинка Моника и ее группа поддержки из двух северных консультантов, которые с завистью смотрели на зацеловываемого женским коллективом конкурента. Решив все же не портить вечер даже малой части присутствующих, я своей волей назначил им утешительный приз в десять тысяч — и теперь уже все целовали всех, порываясь начать с меня. Но у меня была подушка и взгляд опытного, закаленного в боях с Федором воина и соваться ко мне поостереглись.

— Максим Михайлович… — деликатно поскребся в дверь человек из обслуги, привлекая внимание. — Можно вас на секундочку?

Пришлось выходить, для порядка и спокойствия конкурсантов предварительно выкинув две пачки пятисотенных на постель, а на тумбу отсчитав еще двадцать купюр.

— Да? — вышагнул я в коридор, прикрывая крики и вопли счастья тяжелой створкой.

— К вам пришли, Максим Михайлович, — с полупоклоном ответил слуга, указывая на стоявшую рядом Нику.

А та с подозрением смотрела на дверь за моей спиной.

— Привет, — оглядел я ладную фигуру девушки в спортивном костюме, с забранными в хвост волосами. — С пробежки?

— Это на всякий случай, — все же перевела она на меня взгляд. — Готовность ко всему! Итак, сейчас утро. Я тут!

А и действительно — как-то быстро наступил новый день, почти незаметно.

— Одну минуту, — попросил я, заглянул внутрь номера и громко призвал всех закругляться.

За спиной почувствовалось сопение — сначала любопытное, потом до крайности возмущенное. Но стоило повернуться — и Ника обнаружилась на прежнем месте, индифферентно смотрящей в сторону. И только легкий порыв ветра доказывал, что отпрыгнула она в последнее мгновение.

— У нас тут турнир был, — пояснил я, посторонившись и встав рядом с Никой, чтобы дать пройти девушкам, на ходу поправляющим платья после недавнего веселья и обнимания.

Дамы проходили мимо, одаривая усталыми, но признательными взглядами меня и ревнивыми и высокомерными — Нику. Было много воздушных поцелуев, махания ладошками, а после второго десятка отчего-то почувствовалась давящая волна гнева от соседки сбоку.

— А вот и наша победительница, — улыбкой я встретил Сильвану, пожав аккуратную ладошку и терпеливо выслушав десяток «Спасибо, спасибо, спасибо!» от повисшей на шее девушки.

— И что в ней… такого особенного? — арктическим тоном спросила Ника.

— О! Эта ее французская комбинация — это просто нечто… — ответил я, вспоминая финальную партию, и покосился на соседку.

Та озадаченно одними губами повторила эту фразу, словно запоминая. Но, уловив мое внимание, тут же вернулась к холодному и отстраненному виду.

— Ну, Максим Михайлович, я эту ночь на всю жизнь запомню, — вышел крайне довольный сибиряк-победитель и с чувством пожал мне руку. — Такого удовольствия еще никогда не получал!

Рядом явственно пошатнулась Ника.

А когда за первым вышагнули еще двое и тоже стали благодарить, пусть полусонные, но счастливые, — то очи девушки обрели почти идеальную круглую форму.

— Надо будет повторить! — подытожили они.

Последней вышла Анжелика, пошатываясь и придерживая стену одной рукой — она единственная не пренебрегала шампанским весь вечер. И единственная смотрела на меня с искренней обидой.

— Такой униженной я себя еще никогда не чувствовала. Лучше бы ты меня той доской отш… отшлепал, — пробормотала и неуверенной походкой двинулась по коридору.

— Ну ты и сволочь, Максим! — уверенная в своей правоте, с чувством выдала Ника.

— А что я? Сама же ничего не умеет. Научится: вся жизнь впереди, — пожал я плечами.

— Первостатейная сволочь, — констатировала Ника. — Учти, если твое желание будет таким же извращенным, то я лучше себя прибью. И тебя заодно постараюсь.

— Что плохого в шахматах? — изумился я.

— Каких еще шахматах? — посмотрела Ника, нахмурив брови.

— Обычных шахматах, — распахнул я дверь, зашел внутрь и жестом указал на пространство комнаты, не видимое из коридора.

— Я в твой вертеп не зайду! Даже не заманивай! — почему-то отшагнула она подальше, глядя с опаской.

— Из коридора тогда посмотри, — пожал я плечами. — Вон туда встань.