Коронный разряд

— Целители лечат любовью, — перебили меня. — Но каждого больного придурка любить не заставишь! Поэтому Целитель обычно любит маму с папой, а их образ переносит на пациента, тем самым открывая возможность к их излечению. Но, как пишут на форумах, любовь к родителям не такая сильная, как… Ну, как другая любовь. Однако есть проблема, когда любящий Целитель приходит к дому возлюбленного и видит его с другой.

— Да я же знать не знал… — растерялся я.

— А когда Целитель вдобавок узнает, что ее любимый разрушил все счастье ее рода… — сурово произносили сестры.

— Да подождите вы…

— …уничтожил все, чем Целитель дорожил. Все, к чему он стремился…

— Тонь, Кать…

— …тогда дар ломается, — сухо ответили мне. — Целитель больше не может лечить. Ему некого любить.

— То есть это конец для Ники? — ответил я почему-то непослушными губами, пересохшим голосом.

— Нет, это ты — балбес! — сердито проворчали мне. — Мог бы сам уточнить, первая страница поиска!

— У меня первая страница поиска в восьмой класс пошла… — проворчал я, чувствуя, как отпускает напряжение.

— Что бы ты без нас делал! В общем, это обратимо.

— Мне ее в себя опять влюбить, что ли? — с подозрением уточнил я.

— Нет, просто показать ей, что ты обычный человек, — словно бы даже вздохнув от огорчения, произнесла Тоня. — Надо убрать ненависть, всего лишь. Тогда она сможет целить любовью к родителям, а там, глядишь, снова себе кого-нибудь найдет, полюбит.

— Хорошо, — уже с облегчением выдохнул я. — Сделаем, не проблема.

— Не-не-не! — затараторили они.

— Чего опять? — посмотрел я на телефон.

— Мы тут подумали и решили, что тебе не надо делать вообще ничего! Совсем-совсем! Ненавидеть только на расстоянии легко, а тут примелькаешься рядом — само пройдет! Увидит, что у тебя две ноги, две руки и нет рогов с хвостом — и нормально!

— Ничего не делать? — с сомнением уточнил я.

— Точно! Ты же ничего ей не делал пока?

— Ну… в принципе, ничего…

— А ты нам точно все рассказал? — вкрадчиво уточнили в трубку.

— Практически.

— И где сейчас Ника?

— В Москве, — бодро ответил я. — Не могу сказать, где точно, сами понимаете. Я за ней не слежу.

— Это правильно, — одобрили сестры. — С ней точно все в порядке?

— Уверен. Охрана шикарная, собеседники умные, понимающие, кормят три раза в день, — оборвал я себя, поняв, что заговариваюсь.

— Ты ее… посадил? — с каким-то удивленным негодованием спросила Катя.

— Но ее скоро отпустят, там никаких доказательств! Слушайте, у меня впереди еще четыре экзамена, а она ведет себя просто ужасно! Да, я понимаю, что пришло время добрых дел, но давайте оно наступит через три дня, а?

— Ты ее посадил… — ошарашенно пробормотала Тоня.

— Но ничего ж не потеряно, так ведь? Вон хвоста у меня не появилось, рогов тоже…

— Ты даже ничего не делать не умеешь нормально! — возмутились они.

— Слушайте, но это же было до вашего мудрого руководства!

— Ну… ладно, — неохотно приняли девчонки. — В общем, теперь ничего не делать не получится. Поздно! Вези ее к нам домой.

— Это еще зачем? — нахмурился я.

— Пусть увидит, какие есть у тебя замечательные мы, папа, Брунгильда, Машк, — вздохнули в трубку. — Только очень тебя просим — она сама должна прилететь. Не с мешком на голове, не под наркозом и осознавая, куда едет!

— Вам же понравилась та музыкальная группа… — проворчал я.

— Максим!

— Ладно, — согласился я. — Но все маневры — только через три дня!

— Ну уж три дня она переживет, — махнули на меня рукой.

— Три дня — это полная ерунда, — согласился я, с удовлетворением нажимая отбой.

Интересно, за это время можно успеть развязать и окончить войну? И будет ли достаточно обаяния кота с собакой, чтобы она меня за это простила?

Вновь прозвенел телефон.

— Алеу?

— Даже не думай! — рявкнули сестры.

И вновь гудки.

Я с подозрением посмотрел на трубку, а затем перевел взгляд на центральное зеркало машины, встретившись взглядом с водителем.

— Я же сейчас вслух ничего не говорил?

— Нет, господин.

— Сестры, — буркнул я недовольно, откинув телефон на кресло в сторону. — Ни танк угнать, ни войну начать нормально. Скорей бы уже замуж выдать…

Глава 17

У нашей страны удобный размер — всегда можно уснуть в одном городе, а проснуться в другом. От Владивостока до Мурманска будет одно движение ресниц, которое сменит темную ночь на яркий свет начала дня, открытого для свершений и работы. Когда-нибудь спать все равно нужно — так какая разница, будет ли стоять кровать в спальне или нестись со скоростью три сотни километров в час над просторами огромного государства.

Иногда это работает и на малых дистанциях. Бессонная ночь напомнила о себе, забрав из мягкого салона авто, под убаюкивающий цикл из крошечного набора скорости и плавного ее снижения перед стоящими впереди машинами. Угораздило влететь в созданную самим же собой пробку, разросшуюся по окрестным улицам и параллельным дорогам…

— Проснитесь, — мягко окликнули из реальности, забирая из сна без сновидений.

— Спасибо, — поблагодарил я водителя, посмотрев на часы.