Коронованная пешка

Единственный, кто не под подозрением, так это Слон. Те, кто за нами следил не знал о пути отхода. Действовали мы не по схеме. Значит, под подозрением Ладья, Конь и Ферзь. И все те, кто с ними работает.

Звонить сейчас и говорить им, где мы и вовсе не стоит.

Надеюсь, Слон понял, что я ему хотела сказать.

Метро — идеальный вариант.

Выключив воду, прислушалась. Ничего. Тишина.

Осторожно вышла из ванной. В коридоре было темно, как и в спальне. Свет горел только в гостиной.

Заглянула в спальню: Влад уже спал на кровати. Даже не расстелил постель. Просто упал сверху и заснул. Подошла к окну и проверила по привычке все машины, что были припаркованы во дворе. Затем зашторила окно. Плотные гардины хорошо скрывали всё, что творилось в этой комнате.

Дотронулась до ноги Влада: тёплая. Даже не вздрогнул. Значит, действительно спит. Достала из комода одеяло и положила у изножья кровати. Замёрзнет — укроется.

Выключила свет в гостиной и клацнула настольной лампой. Рыжий абажур едва не вспыхнул огнём. Прикрутив яркость, устало села на самый край дивана. Спрятала нож, стяжки и баллончик в небольшой рюкзак. А пистолет взяла в руки.

Приятная тяжесть металла и его прохлада успокаивала меня. Щёлкнула затвором и выдохнула. Мельком взглянула на часы: половина третьего ночи. Встать нужно в шесть. Спать мне осталось всего ничего.

Прижав пистолет к груди, завалилась на спину, довольно закрыв глаза.

Да, Женя прав. Оперские гены — зло.

Теперь я не успокоюсь, пока не доберусь до правды.

Кусая губы, я нервно болтала ногами в воздухе. В автомобиле было немного душно.

Папа хлопнул багажником, отчего машина невольно вздрогнула, а я вместе с ней. Позади меня раздались раздражённые голоса.

Мама и папа снова ссорились.

Прикрыв уши руками, как меня учил папа, принялась считать про себя.

Otto der erste / Отто первый

Friedrich der zweite / Фридрих второй

Ludwig der fromme / Людвиг верующий

Женский крик перекрыл мой сбивчивый шёпот.

— Это ты во всём виноват! Ты, слышишь? Скотина!

Хлёсткий звук пощёчины. И низкое, почти утробное бормотание отца.

Heinrich der vierte / Генрих четвёртый

Heinrich der fünfte / Генрих пятый

Friedrich der große / Фридрих великий

— Ты выбрал не меня! Вот и проваливай!

— Что? Я выбрал вас! Я делаю всё для того, чтобы вы ни в чём не нуждались!

— Обратно в совок? Где нас будут поливать помоями? И кем ты там будешь? Кем?! — мамины выкрики буквально вгрызались в мою голову. — Никем! Ментовская шкура, вот ты кто!

Sigismund der siebte / Сигизмунд седьмой

Adalbert der achte / Адальберт восьмой

Pippin der kurze / Пиппин короткий

Зажмурившись ещё сильнее, вслушивалась только в свой голос. Убаюкивала саму себя.

Машина начала нагреваться на солнце, и в салоне запахло чем-то пыльным и старым.

Iwan der zehnte / Иоанн десятый

Iwan der elfte / Иоанн одиннадцатый

Iwan der schreckliche / Иоанн ужасный

— Ты едешь с нами?

— Да пошёл ты!

— Рита, она твоя дочь…

— Да? Разве? Ты делаешь из неё механическую куклу! Робота! Пичкаешь знаниями и лишаешь детства. Без меня вам будет очень и очень хорошо.

Freitag der dreizehnte / Пятница тринадцатая

Matthei am letzten / Матиас последний

Папа рывком сел внутрь, отчего старенький Фольксваген пассат едва не застонал от такой нагрузки. Сжимая руль и тяжело дыша, папа выглядел очень страшным. Ударив рукой по приборной панели, дёргано завёл машину.

— Ну что, Тая, едем?

— Куда? — нехотя опустила руки и посмотрела папе в глаза. Сейчас они были тусклыми и мутными, как у несвежей рыбы.

— Домой.

— А мама? — боясь признаться, что слышала их разговор, трусливо спросила, пряча взгляд.

— Мама… Мама приедет потом. Позже… Лучше скажи мне, что ты тут делала?

— Я считала.

— Уже дошла до конца?

— Да. Matthei am letzten. Матиас последний, он выбывает.

— Gut gemacht! / Ты умница.

Умница…

Я обернулась назад, наблюдая за тем, как мама скрывается в красивой и широкой парадной.

Это был последний раз, когда я её видела. И последний раз, когда папа назвал меня «умницей».

Поправив наплечную кобуру, сунула ИЖ и мельком проверила собранный ещё с утра рюкзак. Вроде бы ничего не забыла: свои и вещи Влада. Бутылка воды, деньги, два жетона для метро. Тёплая кофта.

Пиликнул телефон. Затем ещё раз и ещё.

Первым было уведомление, что на электронную почту пришло письмо. Вторым было сообщение от Слона — всё в силе.

Так, полвосьмого. Пора будить этого золушка.

Хрустнув шеей, нехотя встала и включила электрочайник. Достала банку дешёвого растворимого кофе и пачку вермишели быстрого приготовления. Самой от некоторой нервозности кусок в горло не лез.

Я читала те файлы, что мне прислал Женя.

Не отрываясь от экрана смартфона, зашла в спальню и включила свет:

— Рота подъём.

Тишина. Влад даже не пошевелился. Толкнула его ногой в бедро.

— А? Что? — весь взъерошенный, с мятым лицом он чуть не упал с кровати. Вцепившись в подушку, сонно смотрел на меня. — Чего толкаешься.

— Вставай, нам скоро выходить. А тебе ещё нужно себя привести в порядок. Времени у тебя полчаса. Так что смотри сам: или встаёшь, или идёшь грязным и голодным.