Коронованный череп. Преступление в повозке

Но сумасшедший не обратил на ее слова никакого внимания, продолжая возиться с Мертвой головой. Сквозь завесу тумана Боуринг-младший, склонившийся над черепом, выглядел поистине ужасно.

– А вы давно знаете Моргана? – поинтересовался у хозяйки Форд.

– Еще как! – проворчала старуха, которую, похоже, увлек разговор за чашкой чая, в кои-то веки давший ей возможность посплетничать. – Когда Боуринг вернулся из дальних стран, он пожелал, чтобы я перебралась в более приличный дом. Но я осталась жить там, где жила, чтобы все, кто хочет у меня погадать или снять порчу, знали, где меня найти. Тогда Боуринг дал мне денег. Он в то время обитал в особняке Тревиков…

– Сегодня ночью этот дом сгорел дотла, – вставил Освальд.

Миссис Карни затряслась от злобного хохота:

– Это я его прокляла! За все зло, что причинил мне Тревик.

– Вы оскорбились лишь потому, что он не женился на вас, – возразил ей адвокат.

– А что, этого недостаточно, господин хороший? Обиженная женщина – страшный враг. Я навела на него порчу, и теперь он скитается неведомо где в ожидании, когда его схватят и отправят на виселицу. Вот так-то!

– Порча, – задумчиво произнес Форд и вдруг вздрогнул от мысли, что, быть может, эта старуха причастна к творящимся преступлениям, а госпожа Карни тем временем внимательно разглядывала молодого юриста, словно пыталась догадаться, что у того на уме.

– По букве закона меня обвинить не в чем, – заявила она, будто прочитав его мысли. – Я наслала на Тревика порчу, и жизнь его испортилась. Теперь я сотворила заклятие, чтобы он вернулся в эти края, где ухаживал за мной. И когда он возвратится, я его повешу, повешу, повешу! – в чувствах притопнула она ногой.

– Но он же не убивал господина Боуринга, – нахмурился Освальд.

– Я это знаю, – спокойно ответила она.

– Выходит, вы знаете и того, кто это сделал?

– Может, и так, – уклончиво промолвила старуха, подмигнув адвокату. – Но ты лучше не задавай вопросов, и тогда мне не придется тебе лгать. Тревик пусть прячется где угодно, хоть во чреве земном, но однажды я найду его и затяну петлю у него на шее. Поверь, так и будет!

Форд занервничал. Неужели эта злокозненная женщина и впрямь догадалась, что сэр Ганнибал скрывается, как она выразилась, во чреве земном? Если да, то у баронета едва ли останется шанс сбежать. К тому же юрист заметил, что колдунья, вроде как, намекнула, будто знает, кто убил миллионера. Он осторожно продолжил расспрашивать ее в надежде докопаться до истины окольными путями.

– Как же вы его найдете, если не ведаете, где он? – небрежно спросил Форд.

– Как? Пошлю Моргана, и он мигом его отыщет. Этот паренек знает тут каждую шахту, каждую нору, каждую дырку в земле! Даже шахту Трегейгл, которую в любой момент затопит.

Освальд прекратил есть, почувствовав сильную тревогу. Ведьма не сводила с его лица черных глаз, а потом произнесла загадочные слова:

– Я встаю раньше всех на заре. Я собираю травы для зелий и эликсиров на закате.

– Постойте! Вы что, видели…

– Я видела то, что надо. Поверьте, молодой господин, стоит мне шепнуть этому мальчику, – ткнула старуха пальцем в сторону Моргана, – «принеси мне Тревика, чтобы я убила его», и он это осуществит в тот же час. Да-да, мы с этим юношей большие друзья. Отец разрешал ему ходить ко мне. Как часто я давала ему ночлег, пока его тупая жена и безмозглая теща думали, что он спит где-то на сырой земле! Морган выполнит все, что я ему повелю, уж в этом вы не сомневайтесь.

– Но вдруг сэр Ганнибал и вправду невиновен? – возразил Форд, как громом пораженный.

– И что с того? Я его ненавижу за то, что он сделал госпожой Тревик эту бледнокожую прошмандовку, а не меня. Я могу спасти его, но и пальцем не шевельну. Его повесят, как только найдут, а Морган враз отыщет, в какую там дыру он забился.

Услышав свое имя, сумасшедший спрыгнул со скалы и, прихватив череп, подошел к огню. Неожиданно он швырнул череп в пламя и стал плясать вокруг костра.

– Прокляни его, матушка ведьма, прокляни его! Пусть горит Полуин, пусть горит, и горит, и горит!

– Зачем мне проклинать Полуина, друга моего сына? – поинтересовалась колдунья. – Я в глаза его не видела. Он может оказаться достойным человеком.

– Он – нечестивец! – топнул ногой Морган, сжав кулаки и закатив глаза. – Он хочет заткнуть мне рот. Прошлой ночью я слышал, как он говорил Дженни, что это я поджег дом и что меня надо запереть. О-о-о! О-о-о! – В припадке ярости сумасшедший бросился на землю и стал отчаянно бить по ней кулаками и рвать траву.

Тем временем старуха вытащила череп из огня.

– Не кори себя так, дорогой. Никто тебя нигде не запрет, ведь ты не поджигал особняк, – добавила она успокаивающим тоном.

– Но это я, я! – От избытка чувств Морган сорвался на крик. – Полуин подошел к окну и протянул мне спички. Дженни никогда мне их не давала, потому что я чиркал ими и смотрел на красивые огоньки. Полуин сказал, что я могу с ними поиграть, я так и сделал, и тогда… Ах, какой был пожар!

Морган запел и захлопал в ладоши, а потом замер.

– Где тут дорога в карьер? – неожиданно донесся голос из тумана.