Коронованный лев

— Какого дьявола, д’Эмико-Левер? — напрямик осведомился он. Раулю определенно удалось вывести его из равновесия и разозлить. — Вы тоже нахватались этих слухов? Нам не нужно ничего делать потому, что все происходит само собой. Да, откровенно говоря, мы глубоко не одобряем вашу «фламандскую кампанию». Но все давно потеряло остроту — именно потому, что бракосочетание уже состоялось. Потому что мир слишком многим из вас показался делом решенным, и вы перестали следить за тем, чтобы пытаться сохранить его, хотя бы и так как до бракосочетания принцессы Маргариты. У вашего мира нет будущего. Ваш король женат на сестре нашего короля, и чего стоят подобные брачные союзы, все мы знаем. Теперь можно всего лишь позволить событиям развиваться дальше…

— Прошу прощения, что вмешиваюсь… — деликатно обронил я, продолжая прислушиваться к шуму за окнами. — Но боюсь, будет лучше, если все мы оставим этот дом.

Замершая на небрежном полувзмахе рука дона Руиса повисла в воздухе. Он удивленно оглянулся на меня, потом бросил быстрый цепкий взгляд на Рауля, но тот смотрел на меня с не меньшим изумлением. Увлекшись разговором, они оба просто не слышали того, о чем кричали на улице. Я поднялся со своего места, слегка поклонился дону Руису, вежливо испрашивая позволения хозяина дома и, шагнув к окну, распахнул его.

— …Испанские собаки!.. Это все они!.. Они убили адмирала! Смерть им!.. — донеслось оттуда, вместе с прочими пока еще отдаленными кличами в таком же жизнерадостном духе.

— Что происходит? — Медина озадаченно крутил головой.

— Похоже, весьма удивительное совпадение, — сказал я. — Но тем не менее, на вашем… на нашем месте, я бы отсюда убрался.

За дверьми раздался топот, двери распахнулись, бесконечно извиняясь и кланяясь лакей зачастил по-испански, за его спиной по дому метались перепуганные слуги. Кто-то в глубине дома решительно командовал, веля всем вооружиться и занять оборону.

— Опоздали, — бросил я Раулю, пока Медина переговаривался со своими людьми. — Не думал, что это произойдет так рано… — Был ведь, в конце концов, шанс, что этого вообще не произойдет — по крайней мере, после покушения на Таванна, после всех предупреждений и, кроме того, Огюст ведь сегодня собирался сопровождать адмирала, не отходя от него ни на шаг. Хоть бы уж с ним самим ничего не случилось…

Медина снова повернулся к нам, его глаза метнулись от одного из нас к другому.

— Вы уже знали об этом? — вопросил он.

— Увы, это было предположение, — скорбно вздохнул Рауль. — Но порой меня пугает, когда они сбываются.

— Предупредите дона Алонсо! — бросил Медина кому-то из слуг, потом прислушался к голосам за дверью, что-то быстро спросил, затем кивнул. Я решил, что голос, раздающий приказы, и принадлежал этому самому дону Алонсо. — Простите господа, — произнес он церемонно, — не смею вас более задерживать. Боюсь, нам придется выдержать небольшую осаду…

— Дон Руис… — сказал Рауль, посмотрев на него серьезно и печально. — Забудьте все, что я говорил. Но и впрямь, не советую вам оставаться в доме. Лучше будет его покинуть. Любые провокации, которые только могут быть совершены в этом городе, похоже, будут совершены. Именно поэтому рекомендую вам выйти сейчас с нами. При первом же удобном случае мы направим сюда и стражу и войска, они сумеют очистить территорию. Сейчас же будет лучше обойтись без кровопролития как с одной стороны, так и с другой.

— Но я не могу все здесь бросить!

Рауль покачал головой.

— Поверьте, это не просто волнения, за ними кое-кто стоит. И этому кому-то может понадобиться нечто большее, чем просто немного шума. Не будем рисковать и подливать масла в огонь.

Медина, колеблясь, смотрел на Рауля, будто раздумывая, не выманивают ли его из дома нарочно. Но похоже, это было лишь привычным просчитыванием ситуаций. Насколько я знал, их связывало давнее знакомство и даже какие-то общие дела, если не авантюры, хотя теперь, видя колебания Медины, я испытывал некоторое забавное облегчение. Если он еще оставлял насчет Рауля какие-то сомнения, значит, тот действительно не играл всегда ему на руку, и насчет подозрений в шпионаже в пользу Испании можно было успокоиться. Правда, даже в самом худшем случае, это уже не имело бы ровным счетом никакого значения. Но все равно всегда предпочтительней лучший случай.

— Дон Алонсо! — воскликнул Медина, завидев подошедшего к дверям гостиной светловолосого подтянутого молодого человека в изумрудном колете, еще менее напоминающего стереотипного испанца, чем сам Медина. — Полагаю, нам следует оставить дом, — сказал он, и Рауль кивнул с некоторым облегчением.

Юноша всем своим видом выразил удивление, если не откровенное недовольство.

— Но, дон Руис, разве мы можем просто бежать?

За него ответил Рауль:

— Уверяю вас, дон Алонсо, это стратегическое отступление, во избежание куда более крупномасштабных боевых действий, в которые могут оказаться втянуты наши державы.

Дон Алонсо с изумлением посмотрел на Рауля и на дона Руиса и слегка поклонился, судя по всему, выразив этим свое согласие.

— Но что будет с нашими людьми?