Коронованный лев

— Это какое же? — удивился я.

— Как раз немного похоже, — отметил Рауль со смешком. — Потом пришлось удерживать тебя от совершения немедленной кавалерийской атаки — ведь это бы слишком явно показало то, что мы знаем.

— И ты сказал мне, что мы совершенно никого не можем в это посвятить, разве что слуг, и должны действовать на свой страх и риск.

— Кажется, ты решил, что я спятил.

— Тут и казаться нечему, ты такой и есть.

— Но ты мне этого тогда не сказал. Зато какой выразительный был взгляд… При этом ты сказал: «ладно». Но заставил рассказать весь план маленькой вылазки, которого еще не было.

— Заодно и придумали… Но я еще не знал, что в итоге отправимся мы все-таки вчетвером, а не вдвоем.

— Вдвоем бы мы с пушкой не справились.

— Не сомневаюсь, эта идея с пушкой мне совершенно не нравилась. И еще мне не нравилось, что ты хочешь подбить остальных на эту безумную затею.

— Но все-таки согласился в итоге.

— А что было делать? Бросать Этьена? Впрочем, подставлять других… Но все-таки, мне показалось, что шанс у нас есть — внезапность, наглость, на испуг…

— Как раз по-кавалерийски, — согласился Рауль. — И я тогда убедил Теодора, а ты Готье.

— И я вас тут же чуть не выдал! — радостно объявил Готье. — Вот ведь безмозглые олухи! И куда только понесло?

— Но ты тоже согласился, — констатировал я.

— А что было делать? Не отправлять же вас одних, без присмотра. В сущности, просто убить вас всех хотелось!

— Пока никто не видел? — уточнил я. — И списать на противника?

— Племянничек, — зловеще проговорил Готье. — Помалкивал бы, чем так шутить…

— Короче, мы стащили маленькую пушку, — перешел сразу к делу Теодор. — Не такую маленькую и узкую, а широкую и короткую.

— Это была мортира, — уточнил Рауль.

— Она громче, — кивнул Пуаре. — Слуг мы тоже захватили с собой. Вот бедолаги, им-то такое за что… Впрочем, мы их оставили потом в ложбинке с лошадьми, а сами, с мортиркой, обвешанные пистолетами, гранатами и всяким скобяным скарбом, подкрались ближе — дело подходило уже к сумеркам, но все равно, скажу я вам, тащить втихомолку пушку, да еще ядро к ней, — то еще занятие, ведь эта зараза цеплялась за что попало! Короче, уже ближе к постам, мы засели в какой-то ямке, которую ямкой-то не назовешь, и просто чудо как нас никто не увидел, разве что впрямь было уже темновато, зарядили мортирку и в упор выстрелили по ближайшему посту.

Огюст усмехнулся и прикусил губу — ему было и любопытно, и все-таки достаточно болезненно такое слушать.

— И поднялся страшный переполох! Мы еще бросили пару гранат, прежде чем выскочить, и еще несколько, уже выскочив. Наше появление приняли за настоящую внезапную атаку — начались крики, суматоха, с нашего края все отошли вглубь лагеря, мы ворвались, как лисы в курятник…

— Вот только куры были до зубов вооруженные, — напомнил Готье.

— Но мы же не собирались это выяснять, — заметил я, — просто воспользовавшись суматохой и, побольше шумя, попытались найти то, что ищем.

— Мы вдвоем, — уточнил Теодор, — тогда как Рауль, заприметив оставленные пушки, решил воспользоваться ими и дать еще пару выстрелов, прежде чем забить запалы, а Готье помогал ему и прикрывал.

— И разумеется, в той палатке, что мы предполагали, Этьена не было, хорошо, что там вообще никого не было, — продолжил я. — Но все затягивалось. Мы выскочили и попробовали ткнуться еще в пару палаток наугад, и даже с парой человек столкнулись, но посреди паники никто не пострадал.

— Зато мы нашли Этьена, — снова подхватил Теодор, — оказывается, его вывели на воздух, угрожая расстрелять, если он не нарисует им план всего нашего лагеря, но как раз тут грохнул наш выстрел, все смешалось, Этьен сам умудрился сбежать из-под стражи и вовремя попал прямо в наши объятья. Не мудрствуя лукаво, мы схватили пару мечущихся по лагерю оседланных лошадок — не оседланных-то еще поди поймай, и впятером на этих двух рванули в темноту! Ну, сами понимаете, кто-то сверху, а кто и просто за стремя — так, для скорости…

— Кто-то, — смешливо хрюкнул Готье, — знаю я этих кого-то, это были мы с Раулем, когда бросили пушки.

— Ну, а мы с Этьеном вдвоем на одной, — прибавил я, — мы ж полегче, чем Теодор — по отдельности.

— Возиться было некогда, искать других, — сказал Теодор, — мы ведь уже время потеряли. А за нами долго еще раздавались крики и выстрелы, но похоже, не в нашу сторону, в лагере все искали нападавших, хотя их давно не было, и даже пытались отстреливаться, наверное, уже перестреливаясь сами с собой.

— Ну, донеслись мы до ложбинки, — вальяжно махнул рукой Готье, — а там уж вернулись со всеми удобствами.

— А потом, разумеется, нас всех посадили под арест, ну, конечно, кроме Этьена, — вздохнул Пуаре. — Так, на неполных два дня, в конце концов, сам главнокомандующий герцог Анжуйский со смеху покатывался, от этой нашей вылазки…

— Конечно, — фыркнул Готье, — восемнадцать лет было парню, как и вам, что ж не покатываться, тогда как солидные люди ногами топали, да слюной брызгали.