Коронованный пустотой

Прошло два часа после увиденного из окна кухни. Митя немного успокоился, пока остановившись на варианте, что он что-то не так понял или ему показалось. Уверенно направившись на кухню, он налил кипяченой воды из кувшина в кружку. Спокойно попивая воду, юноша подошел к окну. Взглянул на мусорку, вполне ожидаемо там не было дяди Лени, также отсутствовало ведро, оставленное им у мусорного бака, когда старик отходил, чтобы… Тут взгляд Мити скользнул метров на пятнадцать правее, где все произошло, и глаза его снова немного расширились… Казалось, на месте, где лежала кошка, оставалось небольшое темноватое пятно, возможно, несколько утратившее яркость на очень жарком туркменском солнце! Митя поставил недопитую кружку на стол и уверенно направился к выходу.

Это был уютный двор двухподъездного двухэтажного дома, «проходной» – с въездом с одной стороны дома и калиткой с другой. Во дворе было три больших общедоступных топчана плюс старая пружинная кровать, настеленная крашеными досками, выполняющая функцию скамейки. У некоторых квартир первого этажа был отдельный вход со двора с небольшим участком перед дверью, огороженным штакетным заборчиком. В доме было 12 квартир, пять семей туркменской национальности, две туркмено-татарские, четыре русские семьи и одна русско-армянская. Незначительные напряжения между соседями иногда, конечно, возникали, но редко, и, как правило, это случалось с «парой тройкой одних и тех же вредноватых личностей», это, скорее, редкие и незначительные стычки на «хозяйственной почве», и никогда не возникало межнациональных конфликтов. Все друг друга знали: имена и фамилии, какой характер, где работает или учится и так далее. Мало того: более-менее хорошо знали о людях, проживающих в соседних домах, дружили дети, общались взрослые, в целом очень доброе время, несмотря на экономические и бытовые недостатки, присущие «несколько недоразвитому социализму».

Встречаться с дядей Леней Мите совсем не хотелось. Старик проводил много времени во дворе, сидя на топчане напротив своего, а не Митиного подъезда. Калитка, через которую можно выйти к мусорке, находилась со стороны своего подъезда, юноша с волнением вышел во двор, не останавливаясь и даже не решившись посмотреть вправо – на топчан, где обычно, покуривая, сидит дядя Леня, – быстрым шагом направился на улицу. Сразу увидев небольшое пятно на дороге, подошел к нему и начал внимательно рассматривать в надежде получить какое-то логическое объяснение виденному сегодня. Но ожидаемого понимания не возникло: это было еще слегка влажноватое, похоже, от почти засохшей крови пятно. Такие же, но большего размера периодически встречаются на дорогах возле плоско раскатанных машинами неудачливых собак, кошек или ежиков. Митя, будучи немного расстроенным отсутствием какого-либо логического объяснения произошедшему, стоял некоторое время у пятна, пока его не отвлек от мыслей гудок звукового сигнала объезжающего юношу по встречной стороне дороги автомобиля «ВАЗ-2101». Возвращаться домой через двор, где была высокая вероятность встречи с открывшимся с новой стороны соседом, не хотелось, и Митя, погрузившийся в размышления, медленно побрел по дороге в очень привычном направлении – в сторону школы.

Дневная жара понемногу начинала спадать, Митя шел, думая о дяде Лене… Что он знал о нем: пенсионер, редко побритый старик лет под семьдесят, почему-то всегда в кепке, детей вроде нет. Несколько лет назад у него умерла супруга, тихая и незаметная женщина, она мало с кем общалась, ограничиваясь приветствиями или очень короткими нейтральными беседами. В отличие от нее, ее супруг был любитель поговорить, он много сидел во дворе, с удовольствием общаясь с сидевшими или проходящими соседями. Юноша не знал никого, кто хоть раз был у старика в квартире.