Короны Ниаксии. Змейка и крылья ночи. Книга первая из дилогии о ночерожденных

Через большой зал я пошла настолько быстро, насколько позволяли раны. Мой взгляд крепко держался за пятно света в конце коридора – вход в оранжерею. День был ясный, тихий, на небе ни облачка. Все заливал солнечный свет.

Оставалось два шага – совсем близко! – когда я услышала шаги.

Я уронила пакет с едой. Схватилась за рукояти мечей. Повернулась – и успела как раз вовремя.

Один клинок вошел в крепкий бок нападавшего, второй меч отразил его удар мне в лицо. Из-за внезапных резких движений у меня перехватило дыхание от боли: раны снова открылись, и свежий поток крови вводил моего противника в помешательство.

Все произошло очень быстро. Я даже не успела хорошо рассмотреть соперника, заметила только мимоходом мелкие детали – белки безумных глаз, седые волосы, жилистое тело, – и мы сплелись. Он был полубезумен, двигался нетвердо, его рот кривился ухмылкой, а когти глубоко впивались мне в плечи, пока я пыталась его оттолкнуть. Он ударил рапирой, и у меня в боку появилась еще одна рана.

Я бросилась на него, и мы вместе покатились в оранжерею. Зелень была такой густой, что нападавший только шипел от легкого дискомфорта.

Но от жажды крови он обезумел. Просто слюни пускал. Ни на что вокруг не обращал внимания. Когда он ринулся на меня, я использовала силу его движения, чтобы шарахнуть его о стеклянную стену.

Утро обрушилось на нас обоих. У меня от жары за секунды выступили на коже бусинки пота. Спина вампира, прижатая к стеклу, приняла на себя всю мощь солнца. Мне в ноздри ударил запах пота и горящей плоти.

Должно было отбить у него всю жажду. Наверняка.

Но нет. Он закряхтел от боли, но не перестал наседать на меня. Я могла защищаться от его зубов, или от его заостренных когтей, или от его оружия, но не от всего сразу – по крайней мере, одновременно прижимая его к окну. Запах горелого становился более резким.

Я покачнулась. Он ринулся на меня. У меня был всего один шанс. Я швырнула вампира обратно на стекло. Поймала момент, когда он замешкался из-за того, что солнце жгло ему половину лица.

И прежде чем он смог прийти в себя, я вонзила меч ему в грудь.

Слишком слабо. Клинок не дотянулся.

Проклятье.

Не хватало сил, совсем не хватало. Я вытащила из тела меч и чуть не потеряла сознание, а мир вокруг меня закачался.

Мое затуманенное зрение сосредоточилось вокруг глаз вампира: желтых, с прожилками красного. Он повернулся ко мне, и по его губам медленно расползлась улыбка.

Я вложила все, что у меня осталось, в один последний удар – давить, давить, давить, пока не услышала хруст, пока мой клинок не прошел его грудь насквозь.

Жуткая боль обожгла меня.

Мой противник обмяк. Груз его тела чуть не опрокинул меня. Он не был мертв. Пальцы подрагивали. Недостаточно глубоко я достала. Но руки не слушались, когда я попыталась надавить на меч еще раз.

Я, пошатываясь, отступила назад. Посмотрела вниз. Живот был залит кровью. Но разрез я не чувствовала.

Да и вообще, по большому счету, ничего не чувствовала.

«У тебя шок, Орайя, – резко прозвучал в моем уме голос Винсента. – Ты истечешь кровью. Тебе надо выбираться оттуда, немедленно. Они тебя почуют».

В голове стоял мутный хаос, но я смогла сформулировать одну мысль: «Так я четыре месяца не выживу. Никаких шансов».

Я схватилась за живот и подняла взгляд. И увидела: вот она, прямо передо мной, словно подарком мне от самого Лунного дворца, вверх уходила винтовая лестница. Я обернулась. Дверь оранжереи внезапно осталась далеко-далеко позади. Неужели я столько прошла? Даже не помню, чтобы я шла. Правда, я мало помнила и когда с трудом взбиралась по этой лестнице. Один виток за другим, один за другим – они казались бесконечными, как в тот первый вечер, в первый раз, когда я взбегала по этим ступеням, отчаянно желая подниматься в жизни до самой вершины.

Надеюсь, что этот раз не окажется последним.

До верха я добиралась уже ползком, на четвереньках. Кровь капала на ступени, стекала через промежутки в перилах и падала цветочными лепестками на оставшийся далеко внизу пол большого зала.

Как только ступеньки кончились, я подняла голову. Передо мной была одна-единственная дверь.

Я через силу встала на ноги. Один шаг – и я рухнула. Попыталась снова. Поскользнулась на собственной крови. Ударилась о землю и даже ничего не почувствовала. Мир завертелся. Померк.

Через некоторое время, показавшееся вечностью, кто-то перевернул меня на спину. Из моего горла вырвался сдавленный крик боли.

Надо мной склонился Райн.

– Ну, – сказал он, скрестив руки на груди, – не так уж и долго пришлось ждать.

Да чтоб тебя!

Вслух же я издала только булькающий звук.

Последнее, что я видела, теряя сознание, была его широкая ухмылка, обнажившая два очень длинных, очень острых клыка.

– Орайя, рад тебя видеть, принцесса!

И последнее, что я услышала, был голос Винсента: «Это что ты сейчас такое учудила?»

Часть третья. Убывающая луна

Интерлюдия

Давайте я расскажу вам о том, как одна маленькая девочка однажды захотела стать кем-то другим.