Короны

— Судьба многих жизней зависит от исхода противостояния, — сказал Веглас. — Давай-ка, парень, помоги мне встать.

Роман Валерьевич с помощью Кристиана поднялся, утер слюну со рта, отряхнул одежду и, шатаясь, пошел к домику, который рюгенцы выделили им для жилья. Дамн не видел, но чувствовал, как десятки пар глаз впились в них, вцепились хищными когтистыми лапами в загривок, следя за каждым движением, ловя каждый взмах руки учителя, ожидая повторения припадка. Ведь знали, что проклятый, спроси любого — каждый знал, а как увидели, своими глазами увидели, то сразу все страхи и тревоги в них проснулись. Боятся Дамнов, еще как боятся — в них дух Темного Бога.

Но сейчас Кристиану было все равно — лишь бы учитель поправился. Ведь все знают, не живут проклятые долго, каждый припадок отнимает силы, жизнь укорачивает. Подставил свое плечо, Роман Валерьевич оперся, и пошли тихонечко: Дамн чуть ногами перебирая, а Веглас по земле шаркая. До дома добрались, дверь толкнули — у них всегда отворено — никак Кристиан не мог убедить учителя запираться, люди-то разные. А тот знай свое: «Брать у меня нечего».

Жили, и правда, бедно, как ни старался Дамн отложить что-нибудь, припрятать на черный день, старик всегда ловил его и ругал. «Они люди науки, и все материальное их только приземляет. Как только Кристиан отринет все материальное, тогда и воспарит». В общем, свою обычную чушь талдычил. Слова, вроде, все понятные, знакомые, а смысла никакого. Воспарит… Материальное… Лучше бы сыра завернул в тряпицу, когда мельника жена предлагала, да отложил. Нет, поел немного да отказался. Материальное… Вот ведь тоже.

Кристиан повалил старика на кровать, да и кровать-то, одно название — низенький топчан с худым тюфяком, набитым соломой. Ведь предлагали же и дом хороший, и мебель, так нет, упрямец, отказался.

Дамн ожидал, что теперь учитель полежит, наберется сил — у него самого после припадков сил всегда не было — но Веглас всего через пару минут поднялся на ноги и стал собираться.

— Учитель, учитель, вы куда надумали на ночь глядя?

Роман Валерьевич посмотрел внимательно на Кристиана, будто первый раз его увидел, облизнул задумчиво сухие губы — это у него привычка такая, когда об умном размышляет, — и тихо заговорил.

— Тебя все-таки придется взять с собой, хотя мне бы не хотелось. Там будет угрожать опасность, реальная опасность. И даже я не смогу всего предугадать. С другой стороны, оставлять тебя здесь и сейчас было бы подло. В Рюгене ты вряд ли задержишься. К тому же тебе уготована большая судьба, если все сложится… Следовательно, — Веглас опять облизнул губы. — Пойдешь со мной.

— Куда? — попытался Кристиан заглянуть старику прямо в глаза. — И самое важное, когда?

— Прямо сейчас. Выходить надо прямо сейчас, — решительно сказал старик. — Медлить нельзя. А куда?… На юг.

— К столице? — улыбка довольно растеклась по лицу ученика.

— Нет, нет, много дальше столицы, — Роман Валерьевич принялся рыскать по дому, то и дело что-то поднимая, щупая, рассматривая подслеповатыми стариковскими глазами разное барахло. — Много дальше. Ты, наверное, слышал о Горе Богов?

— Кто ж о ней не слышал, — усмехнулся Кристиан. — Только говорить нельзя…

— Да, да, да, — отмахнулся учитель. — Иначе навлечешь гнев Богов. Так же, как и будущее видят только те, кто проклят. И так далее и тому подобное.

— Будущее видят проклятые, — согласился Кристиан. — Только Дамны, как вы и я. Только учитель великий Веглас всех ветров, которому легкий бриз и грозовой шторм приносят вести о грядущем, а я обычный проклятый, не способный заглянуть дальше, чем через одну луну.

— Так, никакой я не Веглас! — Роман Валерьевич прекратил поиски и погрозил кулаком ученику. — Кристиан, я же говорил, это не научно. Я ясновидец. В основе моего умения лежит вся область теории вероятностей, математическая статистика, теория игр… В общем, я просто своего рода машина, в которую заложили все, абсолютно все исходные данные и которая может выдать готовый результат. Тебе ясно?

— Вы не машина, — мягко улыбнулся Кристиан. — Вы Веглас. Нельзя просто захотеть видеть будущее, каких бы вероятностей вы не знали. Это — великий дар и великое проклятие.

— А я могу, могу, чтоб тебя! Концентрируюсь и вижу, предсказываю, то есть. И не нужно мне валяться в припадках и пить зелья или отвары.

— Учитель, а что тогда было сегодня?

Роман Валерьевич на мгновенье замер. Все его возбуждение вдруг улетучилось, и он предстал таким, каким и был — уставшим старцем.

— Я не знаю, не знаю. Это… со мной такое было несколько раз. Давно, очень давно. После первого Сеанса, наверное.

Казалось, учитель говорил уже не с ним, а с самим собой. Глаза его уставились в темноту, а губы быстро шевелились. Кристиан нахмурился. Нет, не может быть. Не мог старик так быстро сдать всего лишь после одного припадка. Конечно, и лет ему было больше, чем молодому Дамну, но кто он и кто великий Веглас всех ветров! Но все же… Если учитель и вправду стал слабеть, поддаваться проклятию — то тут только одно объяснение — скоро Роман Валерьевич встретится с Темным Богом.