Короско

Казалось, все арабы в своей поспешности выбраться из балки совершенно забыли о своих пленных. Теперь оставались в балке лишь отсталые, по которым все еще стреляли беспощадные враги из черной гряды скалы. Одним из последних был молодой баггара с тонкими черными усами и заостренной бородкой. Он поднял голову и, взглянув на торчавшие над его головой ружья египетских стрелков, в бессильном гневе своем обернулся и стал грозить им своим высоко поднятым мечом. В этот момент чья-то меткая пуля уложила его верблюда. Животное упало, словно подкошенное. Молодой, ловкий араб успел вовремя соскочить и, схватив его за продетое в ноздри кольцо, принялся злобно теребить его, желая заставить верблюда подняться; а когда это не помогло, принялся с озлоблением колотить его плашмя своим мечом. Однако все было напрасно. В африканской войне убить верблюда – значит причинить смерть и его седоку. Молодой баггара метал молнии, обводя вокруг себя гневным взглядом. Тут и там на его белой одежде выступало алое кровавое пятно, но он как будто не замечал вражеских пуль, даже не оглядывался на них. Вдруг его злобный взгляд упал на пленных, и с криком ярости он устремился на них, размахивая своим широким мечом высоко над головою. Мисс Адамс была всех ближе к нему. Но при виде его обезумевшего от бешенства лица она соскочила со своего верблюда в противоположную от араба сторону. Тогда баггара вскочил на одну из ближайших скал и занес свой меч над головой миссис Бельмонт. Но прежде чем удар успел быть нанесен, полковник Кочрейн подался вперед со своим пистолетом в руке и одним выстрелом уложил араба на месте. Однако и в последнюю минуту бешеная злоба в этом человеке, казалось, превозмогла даже самую смерть: не будучи уже в силах подняться, он все же отчаянно наносил удары направо и налево своим мечом и извивался среди камней, словно рыба, выброшенная на берег.

– Не бойтесь, mesdames, – успокаивал полковник Кочрейн своих спутниц, – не бойтесь, он уже мертв. Мне очень жаль, что я принужден был сделать это у вас на глазах, но это был опасный парень. У меня были с ним старые счеты. Это тот самый, что тогда ударил меня прикладом своего ружья в бок… Надеюсь, вы, мисс Адамс, не ушиблись? Подождите одну секунду, я сейчас сойду к вам и помогу взобраться на верблюда!

Но мисс Адамс отнюдь не пострадала, так как поблизости была скала или, вернее, громадный валун, куда она спустилась без всякого труда. Теперь и Сади, и миссис Бельмонт, и полковник Кочрейн, все спустились на землю и увидели мисс Адамс, весело махавшую им обрывком своей зеленой вуали.

– Ура, Сади! Ура! Моя дорогая девочка! – восклицала она. – Мы наконец-то спасены! Хвала Богу, мы спасены!

– Да, клянусь честью, теперь мы можем сказать, что спасены!

Но Сади за эти дни невзгод научилась больше думать о других, чем о себе. Она обхватила обеими руками миссис Бельмонт и прижалась щекой к ее щеке.

– Дорогая, милая, крошка моя, как можем мы радоваться и ликовать, когда вы…

– Но я не верю, что это так! – возразила молодая женщина. – Нет, я не верю и не поверю до тех пор, пока не увижу своими глазами трупа Джона. О, когда я увижу, то после того я уже не захочу ничего видеть!

Теперь уже и последний дервиш выбрался из балки, и по обе стороны ее между камней виднелся длинный ряд египетских стрелков, высоких, стройных, широкоплечих, очень похожих на древних воинов, изображенных на барельефах. Верблюды их остались позади, спрятанными между камнями, и теперь они спешили к ним. В это самое время другой отряд египетской кавалерии выехал из дальнего конца балки с лицами, сияющими торжеством победы. Очень небольшого роста молодой англичанин, ловко сидевший на своем верблюде, командовал этим отрядом. Поравнявшись с дамами и полковником Кочрейном, он задержал своего верблюда и приветствовал их.

– На этот раз они нам попались, как следует! – проговорил он. – Весьма рад что мы могли быть вам полезны… Надеюсь, вам теперь от этого не хуже, то есть я хочу сказать, что для дам это дело не совсем подходящее… быть в такой перестрелке.

– Вы из Хальфы, я полагаю? – спросил его полковник.

– Нет, мы из другого отряда, из Сарры! Мы встретили их в пустыне, опередили тех, из Хальфы, и обошли арабов с тыла! Выберитесь вот на эти скалы и вы все увидите. На этот раз мы их всех истребим до последнего!

– Некоторые из наших остались у колодцев, и мы очень беспокоимся о них, – сказал Кочрейн. – Но вы, вероятно, ничего не слыхали о них?

Молодой человек озабоченно покачал головой.

– Дело плохо! С этим народом плохо ладить, когда их припрут в угол. Мы не надеялись увидеть вас живыми и рассчитывали только отомстить за вас!

– Есть с вами еще какой-нибудь английский офицер? – спросил Кочрейн.

– Да, Арчер, он заходит с фланга со своим отрядом. Он должен будет пройти здесь… Мы подобрали одного из ваших товарищей, забавного человека, с красной повязкой на голове. Полагаю, что мы еще увидимся с вами, до свидания, господа! – добавил офицер, трогая своего верблюда и пускаясь догонять свой отряд который уже прошел вперед в строгом порядке.