Короткая ночь (СИ)

— А что, свой, что ли? По родству али по кумовству? — возразил Савка. — Ну а раз нет, так и нечего…

— Ах, нечего? — вступилась мать. — С Ясем нашим ей, значит, зазорно ходить? А что Михалка твой, что ни вечер, сюда таскается — это ей не зазорно? Так и знай: метлой поганой его погоню, коли еще раз явится!

— Ну что вы, мамо! — Савел все же немного смутился. — Михал не к вам, а ко мне приходит, мое то дело.

— Да ну? — усмехнулась Тэкля. — То-то я гляжу, ты к Аленке все пристаешь, чтоб вечерами дома сидела да оделась бы поприглядней.

Леся было встревожилась, что сейчас спор перейдет на Михала, а тогда уже и вовсе будет ни о чем не договориться. Однако Савел, которому, видимо, тоже не слишком-то хотелось обсуждать это со строгой матерью, лишь досадливо отмахнулся:

— А, пес с нею! Ей, не мне замуж идти…

Немного погодя, пробегая через двор, Леся услышала, как робкий обычно дед укорял своего великовозрастного отпрыска:

— Уж сколько раз тебе было говорено — оставь ты хлопца в покое! Ну что он тебе сделал?

— Да вы, батька, в рожу-то ему гляньте! — кипятился Савел. — В глазах-то его бесстыжих все, поди, написано, что ему надо! Это же паскуда, а не хлопец, и всегда я это знал…

Леся лишь утомленно вздохнула: эти разговоры затевались в их небольшой семье уже не впервые. Уж сколько раз Савел пытался убедить стариков, что от солдата, кроме худой славы для девки, ничего путного им не дождаться. Но от деда в любом случае ему было бы немного толку, а Тэкля считала, что дыма без огня не бывает, и коли ничего зазорного между ними нет, то и худой славе взяться неоткуда. Даже напротив, коли старого друга отгонять да отваживать, то слухи уж точно пойдут: с чего бы? Глаз-то у нее у самой был сыновнего не хуже, да только считала она, что мудрее пока помалкивать.

К тому же они с дедом Янку любили и обижать напрасно его не хотели.

А вот Савкина к нему неприязнь изо дня в день росла, как снежный ком. Леся не могла вспомнить, когда у него это началось: пожалуй, вскоре после того, как Ясь вернулся из солдатчины; уже тогда они, помнится, все о чем-то спорили да что-то делили. А уж после того, как Янка поставил Михалу дулю под глаз, Савел и вовсе слышать о нем не мог. Кто его, мол, просил не в свое дело мараться; они бы сами промеж собой потихонечку разобрались, а этот — вона! — весь срам на улицу выставил!

И в этом была своя правда, ибо Михал тогда в истерике оповестил все село, что-де солдат совсем с ума сбесился, из-за какой-то девчонки кому угодно мозги вышибет, и упаси Боже теперь кому даже близко к ней подойти.

Пришлось ей, однако, помириться и на том, что ее отпустили.

И вот они уже шли с Ясем вдвоем знакомой дорогой, вьющейся меж полей, где уже волновалась на ветру шершавая сизая озимь. И запоздалый жаворонок все так же вел свою необрывную песню в бездонном небе, как и год назад.

Она искоса взглянула на шагавшего рядом Яся. Он шел, о чем-то глубоко задумавшись, и в раздумье лицо его стало яснее, светлее… и моложе. Вот он идет, легко и упруго ступая, чуть откинувшись тугим станом, и в ореоле солнечного сияния кажется совсем юным.

А сколько же ему лет?

Она впервые подумала об этом: прежде ее меньше всего занимал его возраст. Но она отчетливо помнит, что когда они познакомились, его голос еще не начинал ломаться, был звонок и чист, словно капель.

Значит, он старше ее не более, чем на десять лет, и сейчас ему никак не больше двадцати пяти. И все равно — ой, как много…

Но кто это показался впереди? Ясь первый увидел, как из перелеска выплыли им навстречу две женщины — судя по одежде, шляхтянки, и одна из них, очевидно, незамужняя. Развеваются яркие подолы с кружевной из-под них оторочкой, надуваются ветром пышные рукава. А уж как вальяжно идут — всю стежку собою заняли! Придется, видно, посторониться, уступить дорогу. Он вопросительно посмотрел на свою спутницу, готовый увести ее со стежки.

Но что это? Леся как будто и не собиралась никого пропускать. Презрительно фыркнув, она вдруг капризно вскинула головку, перебросила со спины на грудь роскошную длинную косу — главную свою гордость — и, подхватив его под руку, поплыла еще более величаво и невозмутимо, чем те шляхетские молодки. И наплевать, что ноги босы и кружева с подола не висят; зато нет у них, кубышек белобрысых, ни таких кос, ни такого статного белокурого красавца рядом, на чей локоть она слегка небрежно опирается.

Бедный хлопец оторопел поначалу от такой перемены, но тут же почуял, где здесь собака зарыта, и тоже включился в игру: зашагал медленнее, приноравливаясь к ее неторопливому плывущему шагу и не сводя с ее лица влюбленного и счастливого взора.

Лесина выходка не осталась незамеченной: обе шляхтянки, глядя на эту откровенно счастливую молодую пару, возмущенно поджали губы.

Горюнец было встревожился: как же они все-таки разойдутся? Стежка узкая, четверым в ряд по ней никак не пройти.