Короткая победоносная война

– Совершенно верно. Как сказал адмирал Капарелли, они, по всей вероятности, не оставили нам другого выбора, как усилить границу. Конечно, они должны понимать, что это увеличивает для них риск в будущих столкновениях… но они также знают, что подкрепление нужно откуда-то взять.

Капарелли расстроенно хмыкнул, глядя на карту, и почувствовал, как его, словно кислотой, обожгло понимание: Белая Гавань, пожалуй, только что попал в десятку… уже который раз!

– Вы предполагаете, что они пытаются подтолкнуть нас к рассредоточению стратегических сил, – решительно произнес он.

– Я говорю, что это возможно. Они понимают, что мы не будем сокращать силы на наших главных пограничных базах. Это означает, что любое значительное подкрепление должно поступить из Флота Метрополии и все, что мы пошлем, скажем, на Грендельсбейн или Минорку, окажется очень далеко от пространства Мантикоры. Если действительно начнется война, то нашим силам потребуется для возвращения почти столько же времени, сколько войскам Народной Республики: расстояние почти одинаково. Вот только наши даже не смогут узнать, что должны спешить домой, пока мы не пошлем к ним курьера с приказом вернуться.

– Но все это имеет смысл, только если они на самом деле хотят начать войну!

В голосе Капарелли появились новые нотки: желание поспорить накладывалось на нежелание поверить, что Хевен спустя столько лет и вправду решился на этот шаг. Однако его глаза говорили, что он согласен с Хэмишем, и после этой запальчивой фразы воцарилось молчание.

– Адмирал Гивенс, – Кромарти наконец прервал тишину, – есть ли данные разведки, подтверждающие гипотезу, о которой говорили адмирал Белой Гавани и сэр Томас?

– Нет, ваша светлость. Но я боюсь, что нет и ничего, чтобы ее опровергнуть. Возможно, некоторые намеки просто похоронены в огромной массе поступающих к нам сведений, но я, конечно, постараюсь их отыскать, если они есть. Даже если Народная Республика готова к полномасштабному нападению, ни один из наших источников в НРХ не успел собрать нужные сведения. Это не означает, что они не делают свое дело. Просто у правительства хевенитов опытная служба госбезопасности, и после полувека завоевательных войн они очень хорошо понимают, какие преимущества дает неожиданное нападение, а у наших людей нет возможности проникнуть им в головы и узнать их мысли.

Второй Космос-лорд еще минуту изучала карту, а потом повернулась к премьер-министру.

– Учитывая все вышесказанное, я все же не думаю, что позволительно игнорировать эту возможность, сэр, – тихо сказала она. – Первый принцип военного анализа заключается в том, чтобы представить себе, какой наибольший ущерб может нанести тебе враг, а затем планировать противодействие, не надеясь, что он откажется от своих намерений.

– Адмирал Гивенс права, ваша светлость. – Капарелли еще злился на Белую Гавань за присутствие на заседании, но чувство справедливости не позволило ему отбросить в сторону доводы графа. – Иногда вы не можете избежать риска в ходе событий, когда речь идет о военных операциях, но осмотрительность – лучшая военная добродетель. Во имя осторожности лучше уж заблуждаться в пессимистических прогнозах, особенно до того, как начнется стрельба.

– Что это означает в отношении развертывания сил? – спросила баронесса Морнкрик.

– Я еще не знаю точно, миледи, – признался Капарелли и непроницаемым взглядом посмотрел на Александера. – Я думаю, никто не будет возражать против того, что вне зависимости от замыслов противника нам необходима по крайней мере частичная перегруппировка сил для укрепления передовой линии обороны, – произнес он невыразительным тоном, и плечи его расслабились, поскольку Белая Гавань решительно кивнул в знак согласия.

– Даже если они добиваются только ограниченного военного конфликта, – продолжал Первый Космос-лорд более естественным тоном, – у нас один выход – наращивать нашу мощь и повышать боевую готовность. В то же время чрезмерная разбросанность нашего флота влечет ничем не оправданный риск. – Он замолчал и, почесав правый висок, пожал плечами. – Я хотел бы серьезно проанализировать состояние наших сил, перед тем как дать официальные рекомендации, ваша светлость, – сказал он премьер-министру. – Права на ошибку у нас почти нет. Корабли стены противника имеют преимущество по численности почти на пятьдесят процентов, а по тоннажу – даже выше. По дредноутам процентное соотношение – в нашу пользу. Вообще большинство наших кораблей лучше однотипных кораблей противника. Но, повторяю, противник превосходит нас в численности кораблей стены. Значит, у нас меньше возможностей для перегруппировки и рассредоточения эскадр флота метрополии, потому что это может ослабить каждую часть в отдельности.

Он вздохнул и покачал головой. Его мощные плечи поникли: он прокручивал в уме неприятные выкладки.